Раскол в обществе может начаться с чего угодно. Спорт для этого подходит вполне. После скромных 2:0 c Азербайджаном и уж тем более 1:0 с Лихтенштейном болельщики (к которым, когда речь заходит о сборной, можно причислить и журналистов, и экспертов, и просто людей из футбольного мира: тренеров, игроков, сотрудников технического персонала,менеджеров, да кого угодно) разбились на два лагеря. Для одних случившееся в матчах с аутсайдерами — стыд и срам. Для других — «ничего особенного, результат важнее».
Постные были две игры? Постные, конечно — в полном соответствии с календарем. Не футбольным, церковным. Где март-апрель — время подготовки к празднику, но совсем не праздник.
Все мы ждали большего. И все мы обманулись в этих надеждах, даже такой искушенный лис, как Хиддинк. Правда, его иллюзорность восприятия игры команды в корне отлична от мнения большинства: он удивился, что недооценивал, что недовольно бурчал сразу после победы над Азербайджаном — дескать, вышла она уж слишком тяжелой, но на следующее утро, просмотрев запись матча на спокойную голову, вдруг оказался доволен. Выяснилось, что играли хуже, чем могли, но лучше, чем думалось. Когда нет эмоций, когда нет волнения за исход встречи, реакции на картину игры оказываются принципиально иными.
Только вот всегда ль это так?
Главная цель достигнута: сборная взяла шесть очков там, где была обязана их брать, где не могло быть новой осечки. Но болельщики — что телезрители, что добравшиеся до двух стадионов, в Лужниках и в Вадуце, — ждали иного. Феерии вроде той, которую мы увидели против Финляндии. Или изумительных атак наподобие дортмундских. А их не было — ни того, ни другого.
Факт? Факт, и бесспорный. Играли неважно, об этом говорили и Хиддинк, и Бородюк, ранним московским утром в аэропорту сообщавший футболистам: еще одни такие десять минут, как в конце игры с Лихтенштейном, и тренерам можно прямо со стадиона ехать на кардиологическое обследование.
Но вот что любопытно: к тренерам болельщики претензий не высказали. Так, с ходу не припомнить, когда еще две тусклые игры сборной с аутсайдерами не вызвали бы волны недовольства в адрес людей, управляющих командой. Запас прочности, запас доверия к Хиддинку сегодня таков, что его слова признаются практически всеми как истина в последней инстанции. «Лучше победить, играя плохо, чем уступить, хорошо играя» — тезис верный, если под «плохо играя» имеется в виду игра в атаке. А Россия играла плохо именно на чужой половине поля.
Однако уже сегодня, когда сборная опять существует лишь умозрительно, не в виде единого целого, а в мозаичном, разобранном варианте, причины этой самой блеклости становятся более очевидными. Любой приличной команде сложно стопроцентно настроиться на слабого соперника в матче, где еще ничего конкретного не решается. Это проблема, что мы не можем отгрузить «карликам» пять-семь голов? Проблема. Это здорово, что в любом случае мы их обыгрываем на классе? Здорово.
На этом и сойдемся.
Сборная оба матча сыграла по уму, но без эмоций.
Выходит, постфактум к играм таков: нормально, но мало. А эмоции придется показать в Хельсинки. Потому что если и там их не окажется, это уже действительно будет не просто проблемой — бедой.
Потому что другой команды у нас нет. Да и не нужна нам сегодня другая сборная России. Если только под «другой» понимать не кадровые перемены, а ее яркость.