За свою многолетнюю карьеру 34-летний Максим Деменко успел поиграть сразу за три элитных клуба: киевское «Динамо», «Зенит» и московский «Спартак». В прошлом году, после паузы длиною в несколько лет, футболист вернулся на профессиональный уровень из любительского футбола. Минувшим летом Деменко неожиданно для всех переехал из родного Краснодара в соседний Сочи.
Сочи готовится к Олимпиаде и… к премьер-лиге
— Максим, как оказались в «Жемчужине»? Что послужило причиной ухода из «Краснодара»?
— Еще по ходу первого круга сочинская команда проявляла ко мне интерес. В середине сезона произошла такая ситуация, когда я не нашел общего языка с главным тренером «Краснодара» Сергеем Ташуевым. После этого руководители «Жемчужины» обратились к краснодарцам с предложением по поводу моего переезда в Сочи. Заинтересованные стороны быстро договорились, и я оказался в «Жемчужине».
— Что можете сказать о своей нынешней команде? В СМИ очень много рекламы, что, по большому счету, несвойственно для клуба первого дивизиона.
— Я и сам недопонимал эту ситуацию, находясь в другой команде. Но оказавшись непосредственно в «Жемчужине», увидел, что в Сочи хотят сделать серьезный клуб. При помощи рекламы ставится цель вернуть городу место в премьер-лиге. Также она необходима для развития клуба. Люди увидят рекламу по телевизору, и имя команды будет у них на устах. Наш президент делает все возможное для развития инфраструктуры, поддерживает детский футбол, привлекает на трибуны болельщиков.
— Когда «Жемчужина», на ваш взгляд, выйдет в премьер-лигу? Какие цели стоят перед командой на данный момент?
— В этом году мы должны закрепиться в первой пятерке. Если бы мы шли, допустим, на втором месте, то боролись бы тогда за выход в элиту уже сейчас.
— Существует мнение, что после Олимпиады-2014 «Жемчужина» станет никому не нужной.
— Это ошибочное предположение. Президент клуба Дмитрий Якушев и вице-президент Максим Уваров все делают на перспективу, чтобы не возникло ощущения, будто «Жемчужина» — команда-однодневка. Я уверен, после Олимпиады все останется, все будет хорошо. Сейчас ведется очень большая работа, и мы, футболисты, это видим. Создается инфраструктура для дальнейшего развития.
— Чувствуется ли в Сочи дыхание приближающейся Олимпиады, видны ли строящиеся объекты невооруженным глазом?
— В самом городе благоустраивается территория. Я выезжал в поселок Красные Поляны и видел, что работы ведутся. Смотрится все это очень красиво. Показаны проекты будущих построек. Словом, дыхание Олимпиады ощущается.
Мат по-венгерски
— Вернемся к началу вашей карьеры. Как в свое время вы оказались в киевском «Динамо»? Ведь «Кубань» в 1993 году не слишком удачно выступала в первой лиге.
— Начну с того, что в команду мастеров я попал в 16 лет. Пригласил меня тогда Игорь Калешин. Отыграл все матчи за «Кубань», и на меня обратили внимание селекционеры киевлян. Пригласили на просмотр, куда я приехал в декабре. Сыграв пару игр, съездив на сбор Германию, я им «понравился» и подписал контракт с «Динамо».
— Чем запомнилось пребывание в киевском клубе?
— Много всего было. Я стал чемпионом Украины, ощутил «запах» Лиги чемпионов. Произвело впечатление общение с Анатолием Демьяненко. Тогда я, еще мальчишка, почерпнул для себя что-то новое, необычное. Все-таки футбольная звезда. Понравились город Киев, команда, обстановка вокруг нее. Об этом можно было только мечтать.
— Правда ли, что Йожеф Сабо, тренировавший тогда «Динамо», нецензурно выражался на венгерском языке в порыве гнева?
— Да (смеется). На самом деле так оно и было. Но все-таки это были больше эмоции. Тем более что сам по себе Йожеф Йожефович — человек эмоциональный. Мне запомнились несколько случаев. Мы проводили занятия на теннисном корте, били мяч через сетку. Играли только ногами. Так вот когда какой-то игрок проигрывал в своеобразном турнире, Сабо мог снять с него кеды и «проматериться». На самом деле для нас это было нормально. Все сразу становилось понятно. Да и в эмоциональном плане помогало.
— Почему все-таки покинули Украину? Неужели не было перспектив в киевском «Динамо»?
— На самом деле они были. В памятном матче Лиги чемпионов «Динамо» — «Спартак» (Москва) в сентябре 94-го я не сыграл. Потом уже руководство клуба объяснило мне следующее: «Ты россиянин, и мы побаивались тогда выпускать тебя на поле». Меня это, честно говоря, очень задело. Ведь в других матчах мне доверяли, а в том нет. Приехал я как-то в Краснодар сдавать экзамены в институте и вдруг получил приглашение из Тольятти. «Лада» тогда играла в первой лиге, но на меня произвело впечатление отношение руководства клуба к моей персоне. Все-таки тогда был еще очень молодым. Они выслушали все мои личные и финансовые вопросы, сказав при этом: «Ты ведь и сам хочешь вернуться в Россию». Я с этим согласился и оказался в «Ладе».
— Насколько сложно было президенту «Лады» Александру Гармашову выкупить ваш трансфер у киевлян? Сумма «отступных» большая была?
— Я не вникал особо во всю эту ситуацию. Думаю, сумма трансфера была достаточной, чтобы вернуть меня в Россию. Тем более я сам этого хотел. Хотя многие меня в «Динамо» не понимали.
— В те годы ваш контракт принадлежал Александру Гармашову, который, как упоминалось в СМИ, связан с криминальными структурами. Случались ли с вами какие-нибудь необычные истории, связанные с этим обстоятельством?
— Нет, со мной ничего такого не происходило. Честно говоря, я во все эти дела не вникал и на себе этого не ощущал абсолютно.
Незабываемая атмосфера Петербурга
— Расскажите о своем появлении в «Зените». Кто был инициатором приглашения? Долго ли раздумывали над предложением?
— Инициативу проявил тогдашний президент «Зенита» Виталий Мутко, который хотел видеть меня в команде. Он приехал в Сочи на нашу календарную игру «Жемчужины», за которую я тогда выступал. Сделав приглашение, он при этом заявил: «Максим, ты не спеши. Обдумай наше предложение. Я все понимаю. Можешь взять семью, приехать в Петербург, посмотреть город». Мне было очень приятно. Поведение Мутко произвело на меня очень сильное впечатление. Ведь он специально приехал ко мне, пообщался. Когда я зимой прибыл в Петербург с семьей, клуб сразу же предоставил мне гостиницу, где мы пробыли всего лишь пять-шесть дней. Я получил подарки, сувениры. Словом, это даже не передать словами. Так было приятно. Еще до приезда в Питер я практически сразу принял решение о переходе в «Зенит». Хотя до подписания контракта у меня были предложения от других клубов. На меня выходили московский «Локомотив», пыталось вернуть киевское «Динамо». Но я своего решения не поменял. Очень рад, что оказался тогда в «Зените». В этой команде, в Петербурге осталась частичка моей души, сохранились самые добрые воспоминания.
— Чем запомнилась совместная работа с Юрием Морозовым?
— У нас по ходу сезона возникали различные склоки, недопонимания. Но после окончания чемпионата Юрий Андреевич лично пригласил меня домой. Посидели с ним, его женой, попили чаю, поговорили. Он мне сказал, что, возможно, где-то сам был неправ, где-то я. После того как мы расстались, так было приятно на душе. Все думали, что Морозов — закрытый человек, но это не совсем так. Мог и поговорить с игроками. Просто он не мог изначально перейти определенную черту. Однако потом многие говорили, что со временем Юрий Андреевич изменился в плане взаимоотношений с футболистами. Да, человек он был вспыльчивый, имел свое видение. Как тренера его можно понять. Особенно когда сам становишься взрослее. До конца его жизни у нас сохранялись теплые взаимоотношения.
— На ваших глазах в «Зените» первые шаги делали Андрей Аршавин и Александр Кержаков. Можно ли было тогда предположить, что из них вырастут высококлассные футболисты?
— Да, когда они только появились в команде, у них были видны какие-то свои, индивидуальные задатки. Несмотря на молодость, Аршавин очень уверенно действовал с мячом, будто он находился в «Зените» года полтора-два. Кержаков же — наоборот. Когда получал мяч, сразу же искал возможность для удара. Как и сейчас. Ищет моменты для взятия ворот в одно-два касания. Надо отдать должное Юрию Андреевичу и Виталию Леонтьевичу, благодаря которым Кержаков и Аршавин стали большими футболистами.
— Как отметили завоевание бронзовых медалей чемпионата России 2001 года?
— Был большой праздник, ведь столько лет у «Зенита» не было медалей. После Кубка России — 1999 и бронзы-2001 в городе воцарилась приятная футбольная атмосфера. Чествовали нас в СКК «Петербургский». Было очень красиво. Вообще видно, как в городе любят свою команду. Особенно, когда смотришь на болельщиков, разъезжающих на машинах с флагами.
— Судя по всему, на вас все это произвело большое впечатление?
— Безусловно! Болельщики всегда относились к нам хорошо. Подходили, всегда расспрашивали о команде, независимо от того, как мы сыграли. Когда снимал квартиру, люди присылали поздравления. Это было просто супер! Незабываемая атмосфера.
Покинул «Зенит» по семейным обстоятельствам
— Тем не менее в межсезонье-2002 вы покинули «Зенит». Почему? Не жалеете ли об этом?
— Дело в том, что разболелась моя дочка, проведя в Петербурге два года. Несколько раз она лежала в больницах по полтора месяца. Ей не подходил этот климат. Словом, так сложились семейные обстоятельства.
— Помимо вас клуб покинули еще два ведущих полузащитника: Андрей Кобелев и Александр Горшков. После этого, можно сказать, команда рухнула. Вы ожидали подобного развития событий, наблюдая за ситуацией со стороны?
— Изначально было известно, что Кобелев собирался вернуться в «Динамо», которое было в нем заинтересовано. А вот ситуация с Сашей для многих была непонятной. Я знал, что он хотел остаться в «Зените». Что у него произошло с Морозовым? Для многих это остается загадкой до сих пор. Александр такой человек, что все держит в себе, ничего никому не рассказывает. Если помните, в последней игре сезона-2001 Юрий Андреевич даже не выставил его на матч. Словом, было много непонятного. Но это жизнь, и мы не можем понять всю ситуацию до конца. Зная Горшкова, могу сказать, что это очень порядочный человек.
— С кем из партнеров по «бронзовой» команде поддерживаете отношения?
— Постоянно созваниваемся и общаемся с Горшковым. Также и с другими ребятами: Аршавиным, Кержаковым, Лепехиным. С Костей часто встречаемся в Краснодаре. С Геной Поповичем, царствие ему небесное, поддерживали отношения. Да практически со всеми футболистами: Кобелевым, Огородником, Тарасовым. За исключением Овсепяна. Саркис как уехал в Армению, так куда-то пропал.
В «Спартак» со второй попытки
— В «Спартак» вас приглашал Олег Романцев?
— Да, причем в первый раз он это сделал еще в 1996 году. Но тогда не срослось. К тому же я прекрасно понимал, что в команде тогда были собраны одни из лучших футболистов в России. Из-за конкуренции пробиться в «основу» практически было невозможно. Я ведь молодой был, хотелось играть, да и другие команды приглашали. Отыграв в «Ростове», получил предложение из «Спартака». Пообщались по телефону с Олегом Ивановичем, я приехал в Тарасовку и подписал контракт.
— Вы пришли в «Спартак» в тот момент, когда команда переживала один из самых сложных периодов в своей истории. Почему в тот год клуб так резко сдал позиции?
— В «Спартаке» тогда были великолепные футболисты, сидевшие на скамейке запасных. Они хотели играть, но не могли долго ждать своего шанса. Затем пошла смена тренеров, и многие ребята ушли. Пришедшим на смену не хватало опыта, легионеры не справились с тем сумбуром, который происходил тогда вокруг команды. Считаю, тогда нужно было обязательно вернуть в «Спартак» Андрея Тихонова. Ковтуну с Титовым вдвоем оказалось тяжело. Нужны были еще сподвижники. Началась ротация тренеров, президентов, и команда рухнула как карточный домик.
— Правда ли, что «Спартак» полностью сидел на допинге?
— Не хочу это вспоминать. Да, врачи допустили там какие-то ошибки. Слава богу, все это в прошлом и на здоровье сейчас никак не сказывается.
— После 2003 года не было мрачных мыслей завершить карьеру?
— Я ведь вдобавок ко всему в «Спартаке» в конце сезона получил травму: надрыв боковой связки. Благодарен Невио Скале, который предоставил мне шанс, взял меня на сбор с командой. В клубе ко мне хорошо отнеслись, ничего плохого в адрес «Спартака» я сказать не могу.
Возобновил карьеру без проблем
— Как вы оказались в Федеральной службе по контролю за оборотом наркотиков? Приходилось ли лично участвовать в спецоперациях?
— У нас был генерал, который собрал любительскую команду «Динамо», выступавшую в первенстве Краснодарского края. Хотя, если посмотреть на имена футболистов, мы вполне могли бы играть в первом дивизионе. Меня попросили помочь в становлении клуба, откуда я в дальнейшем и попал на службу.
— После окончания карьеры продолжите служить? Или планируете стать тренером?
— В любом случае хочу остаться в спорте. А что там будет в дальнейшем, не могу загадывать.
— Что послужило причиной возвращения в профессиональный футбол в прошлом сезоне? Насколько тяжело было вернуться на уровень первого дивизиона?
— Для меня никакой разницы между любителями и первым дивизионом не было. Прошел сборы, никаких проблем не ощутил. Хотя мне часто задают подобный вопрос, многие удивляются.
— Как долго еще планируете играть? Может, есть надежда вернуться в премьер-лигу? С той же «Жемчужиной»?
— Очень бы этого хотелось. Если не в этом, то в следующем году мы обязательно поборемся за путевку в премьер-лигу.