Наверняка карьера этого талантливого атакующего хавбека сложилась бы по-другому, прими он одно из заманчивых предложений, которые имели в изобилии представители многообещающего поколения «Зенита» начала 1990-х. Но практически гарантированной возможности выступать в еврокубках, бороться за медали в составе ведущих клубов, откуда, кстати, и в сборную путь тогда был намного короче, Олег Дмитриев предпочел верность «Зениту», где, несмотря на молодой возраст, капитанствовал.
Хотя мудрое изречение древнего мыслителя «Все течет, все изменяется» было произнесено за много веков до появления любимой миллионами игры, к футболу оно относится в полной мере. За падением акций недавнего лидера команды на поле последовало расставание с «Зенитом», после чего Олег еще раз прошел университеты низших дивизионов, с которыми познакомился еще в последнее десятилетие прошлого века в составе сине-бело-голубых.
После окончания карьеры Олег пропал с футбольной карты Питера столь же внезапно, как и появился на ней в далеком 1990-м. Где он? Чем занимается? Связан ли с футболом и со спортом вообще? Интересно было получить на эти вопросы ответы.
Но оказалось, и самого Олега интересовало многое — нашел ли новый клуб Макс Боков? Кем трудится в «Петротресте» Игорь Зазулин? Как дела у Игонина? Добрую четверть часа мы обменивались новостями о судьбах бывших партнеров, прежде чем окунуться в воспоминания. Впрочем, начался наш разговор с реалий сегодняшних.
Плохое поле — минус двадцать процентов потенциала команды
— Соперник «Зенита» на первой стадии Лиги Европы меня удивил,— делится впечатлениями Дмитриев. — Ожидал от «Янг Бойз» более осторожного футбола в Питере, думал, они встанут около своей штрафной и будут разрушать. Но швейцарцы так понеслись вперед, что можно было подумать, это им необходимо забивать три мяча. К тому же и у «Зенита» больше половины первого тайма почти ничего не получалось в созидании.
— Опасения за результат были?
— Судя по тому, что происходило в первой половине, да. И ответный мяч Лазовича перед самым перерывом очень помог нашей команде, задача несколько облегчилась. А вот если бы пришлось начинать второй тайм, уступая в счете, было бы намного сложнее переломить ход матча.
— Почему «Зениту» столь тяжело дались матчи с командой, заметно уступающей ему в классе?
— Мне показалось, «Зенит» физически пока не готов. Особенно это заметно было в первой игре. А на «Петровском», допускаю, могла присутствовать недооценка соперника. Но сейчас у команды пойдут игры каждую неделю, и, уверен, оптимальные кондиции ребята наберут быстро.
— Сколько времени требуется с начала сезона для того, чтобы команда смогла максимально приблизиться к своему потенциалу?
— Назвать конкретное число матчей трудно. Но чем больше игр команда проводит, чем быстрее достигается оптимальная форма. Причем вопрос налаживания взаимопонимания между игроками для «Зенита» не актуален — все футболисты хорошо знают друг друга. Другое дело, что на таких полях, какое мы видели на «Петровском», невозможно показать футбол, на который способны сине-бело-голубые.
— По своему опыту можете сказать, насколько плохое поле обедняет потенциал команды?
— Для тех, кто показывает комбинационный футбол — как, например, «Зенит» или ЦСКА, — некачественное поле сразу отбирает процентов 20 потенциала. Ведь что мы видим в исполнении питерцев последние годы? Игроки еще до получения мяча знают, кому его отдадут, делают передачи в одно касание, на хорошем газоне соперники зачастую не могут у них мяч отобрать. Когда же поле неровное, то сначала все внимание идет на мяч, приходится смотреть, куда он отскочит, потом требуется время на его обработку, в итоге теряются драгоценные секунды и острота пропадает.
— Согласны с тренерами, которые утверждают, что очень техничные игроки не помощники на таких полях и надо выпускать в первую очередь тех, кто умеет бороться?
— Если взять для примера тот же «Зенит», уровень его футболистов настолько высок, что их невозможно разделить на технарей и остальных. Если разница в мастерстве и есть, то едва заметная, и нельзя сказать, что одни подходят для созидания, а другие именно для борьбы. Но когда я сам играл, то действительно бывали случаи, когда тренеры выпускали на вязкий газон тех, кто лучше мог к нему приспособиться. Габаритным игрокам тяжело в таких условиях, и тот же Сашка Панов здесь всегда имел преимущество — быстро развернулся, пробросил мяч, сделал рывок. Пока защитник сообразит, что к чему, он уже убежит.
— Доводилось встречать мастеровитых футболистов, практически бесполезных при игре в неблагоприятных погодных условиях?
— Знаете, умелый созидатель, даже понимая, что поле мешает играть в пас, все равно будет стараться показывать умный и техничный футбол. Да, надо в некоторых моментах делать скидку на условия, может быть, не сразу получится наладить комбинационную игру, но таким исполнителям неинтересно бездумно выносить мяч через все поле.
В Казани застал начало бума
— Вам довелось выступать за казанский «Рубин». Могли тогда, в конце 1990-х, предположить, что пройдет десяток лет и клуб достигнет столь весомых успехов?
— Начну с того, что внимание ко всему спорту уже тогда там было очень большим. Руководители республики много делали для того, чтобы все команды по игровым видам спорта смогли достигнуть сегодняшних успехов, — это касается не только футбола, но и волейбола, баскетбола, хоккея. Причем хоккей в то время был в Татарстане спортом номер один.
— Спортивный бум ощущался тогда в Татарстане?
— Пожалуй, еще нет. Серьезными результатами мог похвастаться лишь «Ак Барс» — ему и доставалось почти все внимание. Футбол же и остальные виды спорта только набирали популярность.
— Какие перед «Рубином» ставились задачи в 1999 году?
— Жесткой задачи выйти в высшую лигу не было. Нас ориентировали на место в пятерке.
— Зарплата в «Рубине» была сопоставима с той, что имели в «Зените»?
— Нет, ее можно было сравнить только с ведущими клубами первой лиги. Зенитовской же она много уступала. Так что в финансовом плане я пошел на понижение.
— Почему ваш вояж в Казань оказался столь коротким?
— Для того чтобы команда добивалась результата, требуется как внимание со стороны руководства, так и уровень организации всех клубных служб на высоком уровне. Тогда же такого не было. Казалось, что руководство занимается какими-то своими делами и для серьезного развития команды ничего не делает.
— Быстро это поняли?
— Уже в конце первого круга стало очевидно, что ждать чего-то серьезного не стоит. Показательный момент: когда Павел Федорович Садырин решил из «Рубина» уйти, ему даже не предложили остаться. Заинтересованности в успехах клуба не чувствовалось, и даже представить тогда нельзя было, что пройдет десяток лет и «Рубин» станет одним из сильнейших в России.
— После Казани вы вернулись в Питер. Чем привлекло предложение «Динамо»?
— Мне позвонил Сергей Ломакин, сказал, что в Питере собираются возрождать «Динамо», предложил в этом поучаствовать. Я встретился с президентом клуба Сергеем Амелиным, понял, что планы в самом деле серьезные. Неслучайно за два года мы прошли путь от КФК до первого дивизиона.
— Только вам уже там сыграть не пришлось.
— Мы выполнили задачу, и началась реконструкция команды. Начали приглашать новых игроков, а с некоторыми, в частности и со мной, контракт продлевать не стали.
— Чье это было решение?
— Трудно говорить однозначно. Думаю, Ломакин сказал президенту Сергею Амелину, что первая лига — более серьезный уровень и требуются новые футболисты. В итоге кто-то решил, что я больше клубу не помощник.
Последний защитник «Петротреста»
— Почему командировка в Липецк оказалась столь же короткой?
— Перед командой, как и перед «Динамо» годом ранее, стояла задача повышения в классе. Я же получил травму, долгое время не играл, в это время как раз пришли новые футболисты, которые себя хорошо проявили.
— Обида на Анатолия Давыдова осталась?
— Нет, что вы! Это футбол, в нем такое случается. Мы поговорили на эту тему с ним и решили, что, наверное, лучшим вариантом будет, если я продолжу карьеру в другом месте. Да и какие могут быть обиды, если Анатолий Викторович сам пригласил меня в Липецк, после того как узнал, что я не остался в «Динамо»?!
— Удивились, когда «Петротрест» принял Юрий Андреевич Морозов?
— Да, его появление и удивило, и одновременно показало, что руководство клуба намерено делать серьезные шаги, чтобы добиваться чего-то серьезного. Кстати, за пример они взяли как раз липецкий «Металлург».
— То есть?
— Он же решил в тот год задачу повышения в классе. Руководство «Петротреста» тоже ставило задачу выхода в первую лигу. И потому у меня интересовались уровнем зарплат и премиальных, что были в Липецке. Когда я все рассказал, они сделали практически точно такие же условия, какие были у игроков в «Металлурге».
— Какая зарплата была тогда, в 2003 году, в «Петротресте»?
— 25 тысяч рублей.
— Морозов помнил вас по «Зениту»?
— Да, причем имел четкое видение, что я должен играть на месте последнего защитника. Куда меня и отрядил. Даже не знаю, что подвигло мэтра принять такое решение. Возможно, мой рост (смеется). Но я по этому поводу не переживал, для меня всегда главное было играть, а на какой позиции — дело второе.
— По привычке вперед тянуло?
— Конечно! К тому же я все время старался сыграть спокойно, через пас, тренеры же мне часто напоминали, что надо действовать проще, не рисковать. К счастью, результативных ошибок за мной не водилось.
Гнев Морозова закрепощал игроков
— Требования Морозова отличались от тех, что он практиковал в «Зените» начала 1990-х?
— Абсолютно нет! Юрий Андреевич главное внимание уделял физической подготовке, первые два сбора у него всегда были очень тяжелыми. Потом уже на базе этого у него отрабатывались разные тактические варианты. Поэтому в «Петротресте» он работал точно так же, как и раньше в «Зените».
— Скидку на то, что уровень футболистов был ниже, чем у тех, с кем он раньше работал, разве не делал?
— Нет. Причем я почему-то был уверен, что будет именно так. И всех ребят предупреждал заранее, чтобы готовились к очень тяжелой работе. Да, уровень мастерства игроков не позволял воплотить на поле все идеи Морозова, но надо признать, что временами у нас что-то проходило и играли мы в очень хороший футбол.
— Тяжелый у Морозова характер?
— Что касается жизни, то я бы не сказал. А вот в работе он в самом деле был очень требовательный. Когда кто-то из ребят не мог выполнить то, что Морозову казалось элементарным, мог вспылить, накричать.
— Согласны, что он по своим знаниям, опыту больше заслуживал, чем две бронзы со своими командами?
— Конечно. Об этом говорят в первую очередь результаты команд, которые он создавал, но которые становились победителями уже при Садырине.
— Что же ему самому мешало добиться большого успеха?
— При всех своих знаниях Юрий Андреевич был все же очень вспыльчивый, игроки часто просто боялись ошибиться, были чересчур зажатыми. Возможно, из-за этого его футболисты, как и команды, не могли полностью реализовать потенциал. Ведь игрок должен не бояться творить, иметь право на ошибку, а не бояться.
— Садырин сильно отличался от Морозова?
— Это вообще два разных тренера. Павел Федорович был психологом высочайшего класса, мог найти общий язык с любым игроком. Если Юрий Андреевич после ошибок мог вспылить, то Садырин чаще всего поддерживал игрока, доходчиво объяснял, что от него требуется. В итоге ему удавалось раскрепощать ребят, поэтому они добивались успехов.
Садырин извинялся, если грубил
— При необходимости Федорыч мог принять жесткие меры?
— Не надо представлять Садырина мягким тренером. Он тоже был требовательным, в зависимости от ситуации в разной форме мог выразить недовольство, даже оскорбить. Но потом извинялся перед игроком, если чувствовал, что повел себя излишне грубо.
— Тренировочный процесс у Садырина отличался от морозовского?
— Базовая подготовка у Садырина тоже была будь здоров. Физические нагрузки на первых сборах он предлагал очень высокие. Но это легче переносилось, потому что многие упражнения были в игровой форме, с мячами. Никто особо не уставал.
— После неудачных матчей Садырин наказывал?
— Да, бывало, если мы плохо играли на «Петровском», то он сразу со стадиона вез нас на базу. Мы там ночевали, тренировались и только после этого разъезжались по домам. Мы, конечно, были не в восторге от этого, но рассуждали: «Надо так надо».
— Обиделись на многолетних партнеров, которые вместе с Садыриным покинули «Зенит»?
— Нет, это был выбор. Многих удивило, что Володя Кулик, Дима Хомуха и Максим Боков ушли по ходу предсезонной подготовки, но для меня это неожиданностью не стало. Я с самого начала знал, что у них есть предложение из ЦСКА и они, скорее всего, туда уйдут. Кстати, меня Павел Федорович тоже туда приглашал.
— Вот так новость!
— У меня состоялся на эту тему с ним разговор. «Олег, сделай правильный выбор», — говорил Павел Федорович. У меня тогда только родился ребенок, и я как-то был не готов переезжать в Москву, нарушить привычный быт. Поэтому и остался в «Зените»...
Бышовец подозревал в сдаче игры
— ...из которого спустя два года все равно пришлось уйти.
— Когда команду возглавил Бышовец, мы сразу почувствовали, что он делает ставку на украинских легионеров. Нельзя сказать, что он совсем отодвинул питерских ребят, но тем не менее в команде появилось много футболистов с Украины. При этом я ничего не хочу сказать плохого в их адрес — они хорошо вписались в команду, некоторые стали лидерами. Но такое отношение мы ощутили.
— Тем не менее сезон вы начали в роли капитана команды.
— Но быть им недолго оставалось. Так как отношения с главным тренером довольно-таки быстро стали напряженными.
— Что же этому поспособствовало?
— Запомнился случай. Накануне домашнего матча со «Спартаком» ко мне на базу приехали знакомые, чтобы я им передал билеты на стадион. Я вышел за ворота, поговорил с ними немного, возвращаюсь, и мне говорят, что меня уже вовсю Бышовец ищет. Прихожу к нему в кабинет, а он тут же спрашивает: «Куда ты пропал?» Объясняю ему ситуацию, Анатолий Федорович показывает мне бумажку и говорит: «Вот состав на завтрашнюю игру, и тебя я в нем не вижу».
— Что ответили?
— Я был ошарашен. Во-первых, был капитаном команды, во-вторых, предыдущие матчи провел достойно. Но оказалось, что Бышовец подумал, будто ко мне приезжали представители «Спартака» и я у них деньги получил за сдачу игры. Нормально?
— Да уж...
— Что интересно, на игру-то он меня все-таки поставил.
— Почему же в следующем сезоне потеряли место в составе?
— В команду пришли новые футболисты, мне же Бышовец доверял все меньше и меньше. Потом у нас состоялся разговор, после которого стало ясно, что моя карьера в «Зените» завершена.
— Это почему?
— Как-то Анатолий Федорович сказал, что с моим стилем игры мне надо играть в «Спартаке». Возможно, именно этим он хотел объяснить то, что не выпускает меня на поле. Я же ему ответил: «На всякий случай, «Спартак» с этим стилем уже пять раз чемпионом России становился».
— И что он ответил?
— А ничего. Просто ухмыльнулся и ушел. Он такой человек, что никогда не скажет тебе ничего прямо. Может вообще делать вид, будто все в порядке, но в то же время для себя уже решение принять.
— Не пытались еще раз объясниться?
— Желания разговаривать с ним не было. Он меня, правда, пытался убедить, что шанс обязательно будет, но я прекрасно понимал — это типичное для него лицемерие, никакого шанса у меня не будет. Я тогда просто сидел на скамейке и просто ждал, когда закончится сезон.
— В общем, неприятные впечатления оставила работа с Бышовцем?
— Что может быть приятного, когда к тебе так относятся? Говорят одно, делают другое. Не люблю, когда тренер себя так ведет. Да даже и не в тренере дело — вообще такие люди вызывают отторжение.
Надеюсь, еще вернусь
— Чем сейчас занимаетесь?
— Работаю в 58-й пожарно-спасательной части Фрунзенского района. Прошел всю подготовку с самого начала. Так что уже второй год тушу пожары.
— Как туда занесло?!
— Когда я заканчивал карьеру, то думал: футбола уже столько в моей жизни было, что больше вообще не будет желания им заниматься. Да не все оказалось так просто — в свое время по глупости забросил учебу и, когда начал себя пробовать в разных сферах, столкнулся с проблемами. Высшего образования нет. Было время, даже грузчиком на работу не брали — опыт был нужен. В общем, чего только не перепробовал, чтобы понять: без футбола не могу.
— Сегодня он есть в вашей жизни?
— За ветеранов играю, также мы на работе создали команду, выступаем в турнирах среди пожарных частей.
— Есть желание работать в футболе?
— Да. Сейчас снова учусь на тренера в Академии Лесгафта, так что надеюсь когда-нибудь вернуться.