Раз и навсегда хочу снять с себя простоватую наклейку «переводчик Петржелы», которая прицепилась зимой 2003 года, когда чешский специалист возглавил «Зенит», и держится уже шесть лет. Не стоит так уж все упрощать: переводчиком я был всего три месяца, а потом уже стал кем-то вроде адъютанта Его Превосходительства.
Главной проблемой для моего подопечного был языковой барьер, и, несмотря на наши доверительные отношения, необходимость общения со мной во время тренировок и теоретических занятий. Своим коньком Петржела считал разговор с игроками, а потому форсировал изучение русского и старался доносить мысль самостоятельно, даже когда знал не более пятидесяти процентов наших слов, отчего и родился всенародно известный «язык Петржелы» со всеми вытекающими «не можно», «играть надо взаду» и «дураковинами».
Основательно попотеть в качестве переводчика мне пришлось во время знакомства Властимила с командой, а также по ходу первого сбора. До сих пор помню холодный пот, стекавший с меня, когда после первого проигранного контрольного матча с НЕКом Петржела опускал игроков с небес на землю. Я переводил речь, полную холодной ярости в течение часа в зале, где были Радимов, Кержаков и Аршавин, и в паузах было слышно, как тикают наручные часы тренера.
Почему тренерам мешают переводчики? Потому что тем трудно передать эмоциональную составляющую сказанного. Рассказать о сути упражнения или пересказать программу дня как раз несложно. Но попробуйте, глядя в глаза футболисту, о котором пишут в газетах и которого показывают по ТВ, сказать ему: ты сыграл дерьмово и был похож на клоуна. А Петржела это от меня требовал, причем особенно трудно пришлось на втором сборе, где тренер наконец решил, что уже достаточно неплохо выучил русский, чтобы самостоятельно вести разборы игр. В итоге когда он забывал слово, то поворачивал голову ко мне, и еще нужно было угадать, что Властимил имеет в виду. Права на ошибку не было — если что, доставалось и мне.
И поэтому хочется развеять еще один миф о «переводчике Моуринью». Почему-то всем нравится легенда о превращении толмача Бобби Робсона в «спешл уана», и никто не желает принять во внимание тот факт, что Жозе имел тренерское образование, рос в футбольной семье и именно поэтому получал от Робсона и ван Гала карт-бланш на управление игроками во время занятий. Я же, поди, не тот вуз выбрал. Одно радует: я как Моуринью. То есть не переводчик.