Завтра на австралийском автодроме «Альберт-Парк» стартует первая гонка очередного сезона «Формулы-1», который должен стать поворотным для первого в истории «Королевских гонок» российского пилота Виталия Петрова. 26-летний уроженец Выборга, подписавший с «Лотус Рено» новый двухлетний контракт, будет биться за звание первого пилота своей «конюшни», но для этого нужно из новичка «Ф-1» превратиться в стабильного опытного пилота. О том, насколько это непросто, Петров поведал корреспонденту «Спорта».
С Хайдфельдом поладили сразу
— Виталий, последние месяцы перед стартом сезона оказались очень богатыми на события…
— Одно из самых сильных переживаний, к сожалению, получилось со знаком минус. Я об аварии Роберта Кубицы, произошедшей в начале февраля. Когда я узнал о происшествии, внутри все перевернулось. К счастью, жизни моего партнера по команде ничего не угрожало. Конечно, по ходу чемпионата два пилота одной команды могут недопонимать друг друга, иметь разные точки зрения на одну и ту же проблему, но когда я увидел Роберта в палате, всего перебинтованного, с множеством трубок и аппаратов рядом с койкой, то понял, что мы настоящие друзья.
— Теперь у вас новый партнер — Ник Хайдфельд…
— Мы начали отлично ладить с первого дня. Вместе работали над настройками болида к старту сезона. Считаю, что наша совместная работа должна принести команде пользу. Что касается человеческих качеств, то мне нравится его общительность. Никаких проблем у нас нет.
— Слышал, что в начале марта вы въехали в новую квартиру в Оксфорде. Планируете по окончании карьеры получить образование в местном университете?
— Дело совсем не в этом. К переезду подтолкнул прошлый сезон, когда мне приходилось часто летать из Валенсии в Англию. Теперь же мне достаточно сесть в автомобиль и проехать 18 километров до Энстоуна.
Что я делаю не так?
— Вернемся к прошлому сезону. Почти половину всех Гран-при вы заканчивали либо в гравии, либо финишировали вдалеке от призовой десятки.
— Да, сезон выдающимся для меня не назовешь, но привыкать к болидам «Формулы-1» не так-то просто. Знаете, когда я в первый раз сел за руль «Рено», то глазам поверить не мог. Вот ты едешь на скорости 300 км/ч, а до поворота рукой подать. Любое другое авто не вписалось бы в вираж и вылетело в гравий, а тут ты тормозишь, за секунду скорость падает до ста километров, и ты спокойно проходишь поворот. Фантастика!
— Были моменты по ходу сезона, когда хотелось послать все к черту?
— Нет, я ведь прекрасно понимал, что «Формула-1» — это моя самая главная мечта в жизни. Глупо опускать руки после двух-трех сходов. После какого-то неудачного Гран-при казалось: теперь понятно, в чем проблема, но стоило сесть в болид, как возникала новая напасть, — и в итоге снова финиш вне очковой зоны. В такие моменты бывали вспышки гнева, хотелось кричать: «Что, что я делаю не так?!»
За рулем с пяти лет
— В отличие от многих пилотов «Формулы-1» вы в детстве не прошли школу картинга, а в автоспорт пришли поздно — в 14 лет. Получается, на путь через тернии к звездам вы затратили гораздо меньше времени, чем остальные гонщики?
— Пусть в автоспорт я пришел в 14 лет и за спиной у меня не было гонок на картах, но кто из пилотов «Формулы-1» может похвастаться тем, что сидел за рулем уже в пять лет?! А я могу. Я сам садился за руль, а отец контролировал меня на переднем сиденье. Помню, как-то приезжаем в школу, а на пороге стоит директор. Она была в шоке от увиденной картины!
— Вспомните самую экстремальную гонку за всю вашу 12-летнюю карьеру.
— Экстрима в моей жизни хватало. Начинал я в гонках на льду, что само по себе занятие небезопасное. У меня была старенькая «восьмерка», но друзья-механики совершили настоящее чудо, превратив ее в гоночный болид.
— А как же легендарные «24 часа Ле-Мана»?
— Да, такое не забывается! Хотя некоторые и думают, что пилот проводит за рулем круглые сутки, это, конечно, далеко от истины. Обычно в команде три гонщика проходят трассу посменно. Но в одном из заездов ситуация сложилась так, что мои партнеры откатали свои отрезки не слишком удачно и мне пришлось сидеть за рулем три смены подряд, чтобы выправить ситуацию, — а это почти десять часов! После такого марафона я прямо на диване в боксах рухнул спать.
Космический спорт
— Многие считают, что «Форму ла-1» — не спорт. Пилоты зарабатывают миллионы, в свободное от заездов время купаются в роскоши в окружении длинноногих блондинок. Развеете стереотип?
— Так считают только недалекие люди или те, кто знаком с миром «Формулы-1» понаслышке. На самом деле «Королевские гонки» — самый настоящий спорт, где без хорошей физической подготовки делать просто нечего. Есть автодромы, где на определенных участках ты испытываешь перегрузки в 5g — как космонавт во время запуска ракеты. У обычного человека при таких перегрузках может случиться кровоизлияние в мозг. Поэтому каждый пилот должен поддерживать свое тело, сердечно-сосудистую систему и мышцы в идеальном состоянии. Я провожу в спортзале по четыре часа в день. Сначала пару часиков плаваю в бассейне, потом загружаю мышцы шеи и плеч. Именно они подвергаются самой большой нагрузке во время гонки.
— То есть свободного времени нет вообще?
— По ходу сезона точно. Порой кажется, что я провожу больше времени в самолете, чем за рулем болида. Но с этим ничего не поделаешь. Поймите, что помимо гонок и тестов у пилотов «Формулы-1» существуют пункты в контрактах, по которым мы просто обязаны посещать всевозможные рекламные акции команды, общаться с прессой. А это тоже отнимает очень много времени.
— Вы достаточно высокий для пилота «Формулы-1»: 185 сантиметров. Вы весите больше многих гонщиков. К питанию в «Королевских гонках» особый подход?
— Разумеется. Чем ты тяжелее, тем медленнее едет болид. Так что питаюсь я очень скромно. На завтрак выпиваю стакан сока с баночкой йогурта и бегу в спортзал. После этого в боксах мне готовят либо рыбу, либо куриное филе на пару с овощами и добавляют совсем немного пасты. Ужин — это пара фруктов и все тот же йогурт. Но я к такому режиму питания давно привык, так что от голода не умираю.
Полную версию интервью Виталия Петрова читайте в ближайшем номере еженедельника «Спорт день за днем».