Юрий Климов — один из лучших отечественных гандболистов. В составе сборной СССР он выигрывал серебро и золото Олимпийских игр. После развала Советского Союза уже в качестве тренера уехал за границу. С успехом работал в Германии, Австрии, Италии и даже Иране, однако на родине его опыт так и не пригодился, несмотря на явный кризис в отечественном гандболе. В интервью «Спорту» Юрий Климов рассказал о том, как во время Олимпиады в Мюнхене из его бедра откачали полстакана крови, каково, возвращаться в большой спорт в 35 лет, и почему после долгих лет успешной работы за границей он оказался никому не нужен в России.
Бышовец прав: профессионалы никому не нужны
— Чем сейчас занимается олимпийский чемпион?
— Сижу на пенсии. Уже три года никого не тренирую. Несколько раз предлагал свои услуги, но никому оказался не нужен. Недавно читал интервью Бышовца, который тоже без работы сидит. Он там говорит, что сейчас опытные и грамотные специалисты в России никому не нужны. Могу подтвердить его слова. Когда я возвращался в Россию из-за границы, думал, что мои знания здесь пригодятся. Все-таки я 15 лет проработал в Австрии, Германии — и везде показывал хорошие результаты. Но у гандбольного руководства были свои планы. В результате этих планов мы играли все хуже и хуже. Теперь вот мужская сборная вообще на Олимпиаду не попала, а юноши и молодежь занимают 12–13-е места.
— Вы приходите и говорите: «Могу помочь». Что вам отвечают?
— Отвечают, что подумают, и больше от них ничего не слышно. Так и получилось, что я снова уехал. Три года назад вернулся, потому что возраст уже дает о себе знать. Но никаких предложений о работе в России опять не получил. Зато из-за рубежа до сих пор меня зовут. Я предлагал себя даже в качестве второго тренера в молодежную команду. Но нашему руководству, видимо, выгоднее продолжать проигрывать, чем взять хорошего специалиста.
— В какие страны вас сейчас зовут тренировать?
— Из Ирана все время звонят. Я им каждый раз отвечаю отказом, а они, как дети малые, все надеются, что я вернусь. С их сборной я завоевал бронзовые медали Азиатских игр. Нас с этим успехом лично поздравлял президент Ирана Ахмадинежад. Но там слишком жаркий климат. Врачи мне уже не советуют ездить куда-то. А здесь бы я еще мог помочь, но, увы…
Однажды болельщик крикнул: «Климов, ты уже старый! Хватит играть!»
— В гандбол вы начинали играть в Ленинграде. Как оказались в Москве?
— В 1965 году меня позвали две команды из Москвы — «Кунцево» и МАИ. Чтобы оформить прописку, первая предлагала вступить в фиктивный брак, а вторая — продолжить учебу в аспирантуре. Родители были за мой переезд, поэтому я выбрал второй вариант. В первый же год в составе МАИ стал чемпионом Советского Союза. Потом мы еще семь раз выигрывали чемпионат СССР.
— Вернуться в Ленинград вам после этого не предлагали?
— Нет. Из меня и шахматиста Спасского, который тоже переехал в Москву, в Ленинграде чуть ли не предателей сделали. Была даже такая статья в одной из газет под названием «Звезды укладывают чемоданы». Да и потом, условий в Ленинграде для занятий гандболом уже тогда не было.
— Вы побывали на двух Олимпиадах. Что запомнилось больше всего из этих поездок?
— Олимпиада — это особая атмосфера. Все живут в одной деревне, встречаешься со звездами из других видов спорта. Например, в 1976 году я играл в паре с Василием Алексеевым (двукратный олимпийский чемпион по тяжелой атлетике. — «Спорт») в домино против двух других штангистов. Все друг за друга болеют, ездят на соревнования. Если говорить про мое участие, то на Олимпиаде в Монреале (1972 год) я в первой же игре получил коленом в бедро. На следующий день наш хирург Зоя Миронова откачала оттуда полстакана крови. Хорошо, что мы играли через день. На следующую ночь перед игрой мне полчаса массировали бедро, полчаса я спал — и так до утра. Массажист сказал, что это новая американская метода — массировать по больной мышце (смеется). Боль была дикая, орал как резаный. В таком состоянии я провел все игры. После этого меня наградили орденом Трудового Красного Знамени.
— Многих советских спортсменов во время заграничных поездок на соревнования поражало большое количество автомобилей, магазинов. Тогда это казалось роскошью.
— Конечно, разница была видна. Особенно когда мы приезжали в Германию или Скандинавские страны, где везде была чистота, порядок, ухоженность. Но я вот что хочу сказать. Когда мы там ели мясо, нам казалось, что оно все какое-то пресное, невкусное, синтетическое. Хотелось побыстрее домой, поесть натурального мяса. А теперь здесь мы едим неизвестно что. А в Европе все натуральное и вкусное.
— Накануне Олимпиады в Мюнхене вы приняли решение вернуться в сборную. Зачем тогда уходили?
— В 1974 году мы выступали на чемпионате мира, кажется в Германии, и опять ничего не выиграли. Мне к тому времени было уже 34 года, и меня все спрашивали: сколько же можно еще играть? Хотя играл я вроде неплохо. Был такой случай забавный. Играли мы в Каунасе, и один из зрителей мне прокричал: «Климов, ты уже старый! Хватит играть!» Меня словно чем-то шибануло в тот момент. Я встал и подумал: «Мне уже 34, может быть, действительно хватит?» И вдруг этот же болельщик кричит: «Да я пошутил! Ты хорошо играешь, продолжай!» И это было правдой. В свои годы я был самым быстрым в сборной. Но после того чемпионата мира я все равно решил уйти. Потом в команде сменился второй тренер. В 1975 году он мне позвонил и сказал, что хочет со мной встретиться и поговорить. Мы встретились в Лужниках, вышли на улицу, и он начал меня обрабатывать — сказал, что он разработал новый вариант защиты и ему нужен игрок на позиции второго защитника, который сможет начинать контратаки. Еще пообещал со мной обязательно выиграть Олимпиаду. Я ему поверил и согласился. И вот в 35 лет я начал по три раза в день пахать на тренировках наравне с 19-летними ребятами.
— Тяжело было?
— Конечно тяжело. Играл сначала только в защите и в контратаках, а в Монреале уже проводил весь матч от звонка до звонка на площадке.
— Старым больше не называли?
— (Смеется.) Наоборот, меня позвали на следующий чемпионат мира в 1978 году. Мы выиграли серебро, но там я опять играл с тяжелейшей травмой косой мышцы живота. Отыграл все матчи через боль, а на финальную игру уже просто не смог выйти. Мы уступили всего один мяч. После игры мне ребята говорили: «Михалыч, если б ты хотя бы пять минут смог поиграть, мы бы выиграли».
Я боюсь за выступление наших гандболисток в Лондоне
— Мужская сборная России впервые не смогла отобраться на Олимпийские игры. Это случайность или настала пора что-то менять в российском гандболе?
— Говорят, что рыба гниет с головы. Владимир Максимов долгое время руководил всем гандболом в России, а значит, его роль в этом провале основная. В свое время он был одним из немногих, кто остался в России и сделал все возможное для того, чтобы гандбол у нас совсем не развалился. Но потом он, видимо, испугался конкуренции со стороны других тренеров. Стал тренером клуба, и там ему уже самому надо было выживать. Постепенно становилось все хуже и хуже. С молодыми тренерами у нас совсем перестали работать. Например, когда я приехал работать в Германию, я был уже вторым тренером в сборной СССР, но мне все равно пришлось посетить недельные курсы для того, чтобы получить лицензию. Эту лицензию надо подтверждать каждые два года. У нас ничего подобного и близко нет. Наши клубы и сборные играют в устаревший гандбол.
— В отличие от мужчин, наши девушки все же отобрались на Олимпиаду…
— Игра нашей женской сборной мне тоже не нравится. Она напоминает игру мужской сборной. Свежих идей нет. Первым сигналом стало шестое место на чемпионате мира среди женщин в 2011 году. Поэтому я очень боюсь за выступление наших гандболисток на Олимпиаде. Но дай бог, чтобы мои прогнозы оказались ошибочными.