Татьяна Лебедева — одна из немногих членов нашей сборной, кому руководство разрешило и на Олимпиаду автоматом отобраться в прыжках в длину, и в Пекин ехать не через Иркутск, а прямо из дома, из Волгограда. Накануне старта в олимпийских соревнованиях Лебедева побеседовала с корреспондентом «Спорта».
Буду учить английский и испанский
— Олимпиада, конечно, очень важное событие для спортсмена сборной. А что еще интересного произошло за минувший год?
— Далеко заглядывать не буду. А вот месяц назад я стала студенткой Дипломатической академии. У меня теперь спрашивают: «Послом работать будешь?» Кем буду работать — посмотрим. Но факт, что сейчас востребованы специалисты по международных делам, хорошо при этом знающие специфику спорта. А на ближайшее уже время я поставила себе задачу ускоренным темпом учить иностранный язык. А лучше — два сразу, английский и испанский. Правда, для меня и других спортсменов, в этом году поступивших в академию, провели тестирование на знание языка. Преподаватели порекомендовали все же не записываться в группу, скажем так, продвинутых полиглотов, а систематизировать базовый уровень и потом пройти добротное обучение.
— Откуда такая идея — получить дипломатическое образование?
— Об этой возможности мне сообщил врач сборной Василий Антонович Авраменко. Я крепко задумалась. Главная сложность здесь — олимпийский год, самый ответственный. К тому же приемные экзамены в августе. Но для спортсменов сборной сделали исключение — разрешили сдавать вступительные экзамены вместе с теми, кто прошел обучение на подготовительном отделении. Пожалуй, самым сложным стало то, что экзамены увеличили срок разлуки с дочкой Настей — ведь еще я ездила на международные соревнования, потом на чемпионат России в Казань. Я уж по телефону так перед дочкой оправдывалась! Лишь когда сообщила, что приготовила мешок подарков, Настя согласилась еще несколько дней потерпеть.
— А какие подарки?
— Мы с Колей стараемся покупать ей не куклы, а развивающие игры. С другой стороны, постоянно тыкать в компьютер тоже вредно, особенно ребенку. Так что уже и на рисование ее отдали, и на пианино учится играть.
Все равно очень волнуюсь
— Вы довольны тем, как проходила подготовка к Пекину?
— Я довольна, как в прошлом году прошла операция на ахилле, так что вся объемная работа на силу и скорость прошла успешно и безболезненно. Функционально чувствую себя очень хорошо, но зимой не соревновалась. Так что на некоторые подводящие старты выезжала без своего тренера Вячеслава Догонкина. Потом жаловалась ему по телефону: силу чувствую, а результат не тот. Он приехал на очередной мой старт, посмотрел и ужаснулся. Было чем: многие движения получаются неправильными. Так что последний этап проведем в Волгограде и посвятим устранению технических погрешностей.
— Как вы спланировали последний этап?
— Как и предполагалось, я выступлю в обеих дисциплинах — прыжки в длину и тройной. Жары, которой нас постоянно пугают, я не опасаюсь. В конце концов, прыжки — это не бег на выносливость. И в Волгограде летом очень жарко — не хуже, чем в Пекине, — а мы продолжаем тренироваться. Буду смотреть, как бегуны мучаются, может быть, от этого самой легче будет выполнять разбег в какие-то 40 метров.
— Прическу будете менять перед самой Олимпиадой?
— Опыт выступления в Афинах и Сиднее показывает: в Олимпийской деревне один парикмахер на всю толпу. Так что оригинальных идей по части внешнего вида не ожидается.
— А психологически себя настраивать?
— Несмотря на то что это третья моя Олимпиада, я все равно очень волнуюсь. Но в этом нет ничего страшного. Адреналин ведь помогает произвести сверхусилие. А один из компонентов спортивного мастерства –умение управлять подобными чувствами, чтобы они не мешали, а наоборот — в нужный момент хоть немного, но помогали. Волноваться буду не я одна, а большинство спортсменов. Я буду волноваться и в основной стадии соревнований, и даже во время квалификации. Спортсмен, у которого во время важных соревнований пропадают сильные эмоции, должен задуматься о смысле продолжения своей карьеры. Волноваться должен даже опытный атлет, добивавшийся больших побед.
Надеюсь на болельщиков
— Сейчас вы лидер мирового сезона в тройном прыжке. А в прыжках в длину — лишь на третьей строчке. Какая из этих позиций создает вам больше душевного спокойствия?
— Это будет видно во время самих соревнований, тогда и сравню. Заранее мне трудно судить. Но мы с тренером в этом сезоне решили и форму не форсировать, и ограничиться малым количеством стартов до Олимпиады. Так что в дисциплине «прыжки в длину» пусть психологическое давление испытывают лидеры сезона.
— А вам сложнее психологически было на какой Олимпиаде?
— В 2004 году. Перед Сиднеем я еще не очень себе представляла — что это за событие. Перед Афинами на меня уже заранее вешали две медали и обязательства: я должна, должна. Сейчас я сама себе внушила: я никому ничего не должна. Привезти из Пекина медаль любого достоинства — уже буду считать хорошим результатом. И в то же время ощущаю некоторый дискомфорт от мысли: «Да, у меня еще есть впереди лондонская Олимпиада. Но если даже на нее смогу отобраться, то по объективным причинам, в силу возраста, уже не смогу уверенно претендовать на победу».
— Как относитесь к неумолимой статистике: с годами травмы чаще спортсмена преследуют и дольше лечатся?
— Травмы-то, конечно, страшное дело для спортсмена. Они порой становятся главным препятствием по пути к победам. Но, с другой стороны, профессиональный опыт дает возможность спортсмену в каких-то случаях и избегать травм, в каких-то случаях принимать решение, снижающее вред от травмы, или ускорить выздоровление.
— Вы часто во время соревнований заводите публику, хлопая в ладоши над головой. Если публика поведется, это вам помогает?
— Да, приходит то, что принято называть словами «драйв», «кураж». Но на Олимпиаде на это сложно бывает рассчитывать. Обычно на соревнования по легкой атлетике приходит много местных, чтобы яростно поддерживать свою спортсменку, — так было в Греции. Но я надеюсь, что в Пекине окажется много российских болельщиков. Их душевые импульсы постараюсь поймать.