Не знаю, кому как, а мне бы очень хотелось, чтоб история Аршавин — «Арсенал» — «Зенит» завершилась поскорее.
Хотелось на протяжении первых недель переговоров. Поначалу вовсе не потому, как это бывает, скажем, на Олимпиаде, где ты работаешь. Любому журналисту знакомо: последние дни, игровые финалы, самое интересное… Но ты уже так устал, что все равно лезет в подкорку: «Скорее бы уже все закончилось — и домой».Как раз наоборот. Силы-то вроде еще есть. Просто не хотелось обрастать именно таким впечатлением. Потому что понимал: вот разрешится история (так или иначе), и опять пойдет громыхать передовицами… Оттуда, из Лондона. Или отсюда, из Питера. Хотелось передышки. Хоть в несколько дней.
Дело Аршавина
Потом, когда эти недели просвистели и пришло понимание, что никакой передышки в любом случае не будет, захотелось успеть написать даже не «до» закрытия трансферного окна. А просто — не зная, как эта история разрешится по факту. Успел. Пишу-то я эти строки, еще точно не зная, перешел Аршавин в «Арсенал» или нет.
Самое интересное для меня в этой ситуации не кто прав или кто (автоматом) — наоборот. Не то, самая ли лучшая для Аршавина команда этот «Арсенал» или нет? Время спорить по второму поводу было около месяца тому назад. По первому — ну, может быть, неделю. Сейчас уже все. Все сторонники — «У него же контракт!» или «Он же столько сделал, отпустите его!» — уже стократ прокричали свой единственный довод. Все всех услышали. Или никто никого.
Я-то как раз считаю (тут не только о футболе речь), что каждый имеет право себя вести так, как он считает нужным себя вести. Другое дело, что если за «хочу» следом не идет готовность отвечать за свои слова и поступки, то получается в лучшем случае балагановское «что же вы меня бьете, я же только спросил, который час». Вот фокус в чем. У нас требования следовать закону (то есть выполнять контракт) чаще всего поступают со стороны не законников, а праздной публики.
С удовольствием, напоказывав пальцем (пальцами) на «нехороших», готовой самой пролезть без очереди куда угодно. Причем немедленно. «Они (он) должны поступить вот так-то». Это мы запросто. А мы сами? Разве жизнь пока что не убеждала (и нашими во многом усилиями) того же Аршавина, что он может поступать так, как хочет? Что это возможно? Разве — если б история развивалась наоборот — угрюмый условный стряпчий одним только своим видом не объяснил бы Аршавину, что «раз такое дело, то половину подъемных надо просто отдать»? Просто по закону? Не обсуждается? Объяснил бы. У нас же все не совсем так. Поляризация мнений вроде телевизионного шоу, где только черное и белое, где «прав тот» или «прав этот», где философских рассуждений о срединном спектре публике и не предлагается, только «голосуй, а то понимаешь…».
Затянувшийся процесс
Разве это не удобряет почву для вселенского мнения, что всегда у нас возможно (а то и исключительно возможно!) радикальное, «вдруг», «сугубо понятийное» разрешение любой ситуации? Знает ли об этом Аршавин? Лучше любого из нас. Повод ли это представлять его «борцом за свободу творчества», этаким свободолюбцем? Никоим образом. Повод ли это представлять его бузотером и скандалистом-стяжателем и более никем? Никоим (опять же) образом. Он может быть и тем и другим — сколько угодно. Но это не повод для нас немедленно перемывать косточки. Неважно — ему или его противникам. Потому что в этом случае мы сами выглядим отнюдь не «все в белом» — это раз. И потому что, превращая эту историю в подобие мыльной оперы, мы исподволь готовим следующую подобную историю. Он (надеюсь, все уже поняли) в этой истории руководствуется прежде всего своим «хочу». Но почему это должно немедленно провоцировать нас на — либо «молодец!», либо «ату!». Да, он ведет себя по-детски как-то. Это бесспорно. Но разве он и в футбол не играет так же? По-детски как-то? И разве не это во многом сделало его самым рейтинговым футболистом страны? И если читатель со всем этим согласится, то не стоит ли просто признать, что гораздо важнее не то, прелестная ли это детская наивность, или полная безответственность? Не сбиваться опять в плюс или минус. В «да — да — нет — да»? Жизнь все равно ответа потребует. И мы не знаем какого.
Потому самое интересное для меня: знает ли это сам Аршавин? Будучи всегда в центре внимания, он еще не пробовал «обратного знака этого внимания». «После Андорры» — не в счет, там модуль «обратки» был не такой. И готов ли он к тому, что публика «здесь» вообще может просто устать от всего этого? Вот что интереснее всего.
Потому что я (как, надеюсь, и все мы) болельщик сборной. И мне нужно, чтобы Андрей Сергеевич был там всегда в лучшем виде. А «Зенит» и «Арсенал» должны (или должны были) договариваться сами. Успешно или нет. Это их клубные дела. Не то чтобы мне безразличные. Но не те, где я должен укладывать картину мироздания под свое собственное «хочу». Потому что раз «хочу» — то и отвечай. А как там ответишь? Там и в замочную скважину не подсмотришь…
А вот сборная — другое. Вот тут я имею право и буду хотеть. А того, кто скажет: «Я тоже хочу, и потому вот тот парень должен поступить вот так», — отошлю в начало заметки.