28-летний Расул Дибиров тренирует детей в Горелово и бьется за чемпионские пояса в Африке. В прошлом году проживающий в Петербурге выходец из Дагестана завоевал титулы чемпиона WBF и WBL в первом тяжелом весе. Несмотря на особую африканскую магию во время поединков. А после Нового года мечтает о встрече с сильнейшими боксерами мира.
Рассечение на взвешивании
– В прошлом году вы провели четыре боя. Взяли титул чемпиона по версиям WBF и WBL, защищали свои новые пояса. Причем в Африке, в Гане, куда редко суются топовые европейские боксеры. Сложный график?
– Когда мне предложили боксировать за титул, я посоветовался с тренером. Он сказал, что надо драться. Такой шанс может второй раз не выпасть.
– Разве были сомнения?
– Были трудности. Нужно было ехать за свой счет. Поскольку денег не хватало, пришлось ехать одному. Без тренера, без команды. Кроме того – Африка. Многие говорили мне, что там точно засудят. Понятно, действующий чемпион Квеси Туту – местный ганский боксер. А я просто решил, что выиграю. Долго не думал. Я же шел к чемпионскому титулу всю жизнь. Хотя никто не ожидал, что я выиграю.
– Я так понял, Гана вас сильно поразила.
– Да уж. Многое там, конечно, удивляет. Скажем, по контракту мы должны были боксировать на нормальной арене. Меня привозят в какой-то спортзал. Я говорю: «В контракте же арена заявлена». Мне объясняют, что обстоятельства изменились. Я отвечаю, что, может быть, тогда не буду боксировать. А они: «Не выходи, тогда все издержки нам оплатишь». Ладно, думаю, лучше уж боксировать. До боя сидел в отеле, никуда не выходил. Там охрана, все дела. Хорошо, везут меня на взвешивание, там встречаюсь с чемпионом. Он местная знаменитость. В зале его фанаты. Так они меня дразнить начали. Как дразнить? Бутылками кидались.
– Серьезно?
– Так серьезно, что один мне рассечение сделал. Ударил по лицу. Прямо на взвешивании. Дикость. Я обращаюсь к организаторам. Они говорят: «А у нас всегда так». А рассечение неглубокое. Врачи сказали, что можно боксировать.
– А ведь там еще жарко. В буквальном смысле.
– Это был апрель. Температура – 50 градусов. Зато бои у них проходят в час ночи. Прохладное время.
– Логично.
– Мне, конечно, тяжело было перестроиться, но у меня было несколько дней до боя. Адаптировался. Наконец, бой. Выхожу на разогрев с российским флагом. Местные болельщики как меня увидели, начали приставать… Разогреться не дали. Ушел в какую-то комнату. Сижу, думаю, что в бою будет. Нет, африканские организаторы – молодцы. Они меня успокаивали все время. Делали все от них зависящее. Но народ там диковатый, конечно.
– Местный чемпион не устоял.
– В первом раунде было нелегко. Он, как чемпион, сразу в атаку не полез. Первые два раунда проверял меня. Потом слишком открылся. Был слишком уверен в успехе. Он еще на взвешивании показывал самоуверенность. Руки не давал. Африканцы считают белых слабыми людьми. Африканцы большие, крепкие. Думают, что мы слабее. А я выиграл. В третьем раунде попал ему по печени. Отправил его в нокдаун. Вижу: судья откровенно медленно считает. Подхожу к судье – мне предупреждение дают. Понимаю, что, только дай повод, меня дисквалифицируют. Соперник поднялся, конечно. Я знал, что он поднимется. Ну я еще раз его в нокдаун отправил. После этого бой прекратили. Уже смысла не было продолжать.
Взял кредит на бой
– Наградили нормально?
– Да, вполне. Признали победителем. Охрана всех сдерживала, ничего такого. Так и выиграл титул. А в конце года надо было его защитить. И так вышло, что снова в Гане.
– Почему не в России?
– Не успели организовать. Мои менеджеры помогли мне осуществить вторую поездку. Большое спасибо тренеру и спонсорам. Помогли собрать деньги.
– Сколько стоил выезд?
– Скажем, первый бой мне обошелся в 350 000 рублей. Были люди, которые мне обещали дать средства, а потом отказались. Я кредит взял.
– Выплатили хоть кредит после победы?
– Не весь. Еще остался должен. Меня это не волнует. Главное было – выиграть. Я всю жизнь мечтал стать чемпионом. И все еще впереди. Африканцы меня теперь знают (смеется). После боя ко мне в "«Инстаграм» многие добавились.
– Защиту вы должны были проводить против нигерийца Кабиру Товолави, но в последний момент соперника заменили на ганца Джона Дуду, супертяжа. Как это вышло?
– Хочу сразу поблагодарить своих менеджеров Константина Соловьева и Павла Тимохина, спонсоров proeye.ru и @le_kover за организацию и за то, что дали возможность защитить титулы чемпиона.
А по замене – организатор мне прислал сообщение, что могут поменять соперника. Могут. Я только переспросил, будет ли бой. Он пишет: будет, все ОК. Я своего менеджера не стал нервировать. Телефон выключил и пошел на ринг.
Второй бой уже на 20-тысячной арене проходил. Организация достойная. В Гане бокс – национальный вид спорта. Нас хотели в конце вечера поставить, но бои-то заканчиваются в два часа ночи, а у меня самолет. Попросил поставить нашу пару в начале. Согласились. Я выхожу, вижу соперника, и только тогда окончательно убеждаюсь, что его поменяли.
– Столько подготовки впустую.
– Да уж. Я предыдущего оппонента тысячу раз на видео смотрел. Этого первый раз увидел. Ну сразу ясно, что он очень тяжелый. Крепкий парень. Он вышел вообще без раскачки. Сразу начал бить по полной. Рассчитывал на силу. Думал снять меня быстро. Не получилось. К третьему раунду он устал. Я пробиваю в подбородок. Он падает и не встает. Я вообще думал, он поднимется. Не поднялся. Может, ему тоже поздно сказали о бое. Не успел подготовиться.
Если б я был Султан…
– Ваши ближайшие планы – пробиваться по линии WBO. Какие первые действия?
– Я подписал контракт с организацией. Бой в за титул WBO Africa должен пройти в марте или апреле. Либо опять Гана, либо Дубай. В Дубае, кстати, уже известна дата боксерского вечера – 8 марта. Если сложится с Эмиратами, то в этот день выйду на ринг.
Соперника еще не назвали. Если выиграю, то попаду в Топ-15 и WBO, и WBA. Это уже дорога к большим боям. Вплоть до чемпионов мира. Мечтаю собрать все титулы. Стать абсолютным чемпионом мира.
– Вот так?
– Конечно. Почему нет? У меня две руки, одна голова, как у других. Есть поддержка, есть команда. Всего можно добиться. Мне хочется боксировать с лучшими. Сейчас мне 28 лет. Пиковое время. Надо драться на высшем уровне. Сейчас весь первый тяжелый вес контролирует Александр Усик. Значит, хотелось бы с ним встретиться. Конечно, конкретных планов на него не строю. Он же скоро в супертяжелый вес собирается уходить. Если уйдет, не успеем пересечься (смеется).
– А кроме боев?
– Есть мечта открыть свою школу бокса. Здесь, в Петербурге.
– Вы уже занимаетесь тренерством.
– Да, четвертый год. Три раза в неделю тренирую детей. Утром работаю сам, а потом с детьми. Времени хватает, не проблема. Тренирую в Горелово, в ТРК «Альфа». Три группы, 30–40 человек. Для меня важно подать пример детям. То, что я стал чемпионом, очень хорошо в этом плане. Они сразу видят, чего могут достичь.
– Вы в супертяжи явно не пойдете.
– Конечно, у меня и в первой тяжелой категории недовес. Мой тренировочный вес 83–84 кг, а бывает и меньше. Приходится драться с намного более тяжелыми, высокими ребятами. Если есть голова, их можно побеждать. Хотя в дальнейшем думаю спуститься в полутяжи, 79 кг. Там видно будет. Может, еще вес поднимется.
– И, само собой, пару слов о Хабибе. Вы земляки. Следите за ним?
– Слежу (улыбается). Его отец Абдулманап – друг моего тренера. Он поздравил нас с завоеванием титула. Лично мы не знакомы. Недавно Хабиб был в Питере, но меня тогда здесь не было. Что сказать? Он молодец. Пускай выиграет все что можно. У нас такой спорт, что один раз проиграл – тебя забыли. Поэтому пусть Хабиб не проигрывает! Я сам в ММА никогда не хотел. Борьба – не мое. С детства выбрал бокс. Когда я начинал тренироваться, наш дагестанец Султан Ибрагимов был чемпионом мира. Он из моего района родом. Когда я увидел, как он боксирует, Ибрагимов стал моим кумиром. Не Кличко, не Тайсон, а он. Я тоже хочу, чтобы меня встречали, уважали, как Султана.