Любой человек — даже самый благополучный и состоятельный — вправе сетовать на судьбу. Ибо основания пожалеть о несбывшемся и недостигнутом всегда найдутся. Правый крайний нападающий «Спартака» 1950-х Борис Георгиевич Татушин, которому 31 марта исполнилось бы 75, наверняка затаил на судьбу весьма серьезную обиду…
Форвард из ателье
Если бы не случайность, возможно, Татушину так и суждено было бы повышать трудовую квалификацию в ателье на Мещанской. К счастью, будущий столичный армеец Владимир Агапов, когда его пригласили в молодежную сборную Москвы, сообщил тренеру, что у него есть способный друг. Тренер поверил, и вскоре пошивочная мастерская лишилась неплохого закройщика, зато отечественный футбол приобрел замечательного форварда, стремительного и техничного правофлангового. Но первая профессия Татушину еще пригодится. И злосчастный путь в футбольный тупик тоже начнется из ателье…
Дебютировав в национальной команде осенью 1954-го, он становится почти незаменимым. Самый яркий — сезон 1956 года, в котором Борис сыграл во всех 12 матчах сборной и стал одним из творцов олимпийской победы. В том же сезоне он в составе красно-белых завоевал еще один чемпионский титул. По свидетельству Николая Старостина, игра Татушина «была эффектной и вместе с тем очень полезной».
В следующем году форварду будет суждено окунуться в реку футбольной истории: в московской игре с Польшей он забил первый мяч сборной СССР в отборочных играх чемпионата мира.
Шерше ля фам
Победу в том отборе нашим удалось утвердить лишь в дополнительной игре с теми же поляками в Лейпциге — в круговом турнире обе команды набрали равное количество очков. Канун матча был ознаменован двумя скандалами. Сначала к отходу поезда опоздали ведущие форварды — Иванов и Стрельцов. Их усадили в автомобиль и отправили догонять состав. Во имя интересов национального футбола экспресс на мгновение притормозил в Можайске, и незадачливых игроков впихнули в вагон.
А вечером перед матчем куда-то запропастился Татушин. Он объявился лишь глубокой ночью: неожиданно встретился с давней знакомой и, как водится, решил с нею это событие отметить…
Спасти трио от последующих репрессий могла лишь блестящая игра, которую они и выдали на другой день. Особенно отметился Стрельцов, принявший активное участие в обеих голевых атаках.
Обрезки славы
25 мая 1958 года Стрельцов, Татушин и еще один спартаковец — защитник Михаил Огоньков — встретились в ателье на проспекте Мира. Здесь же оказался приятель Татушина Караханов. Он и пригласил звездную компанию к себе на дачу в подмосковном поселке Правда. Разумеется, без женщин компания не обошлась.
Целый день молодые люди купались, загорали, выпивали. Когда стало смеркаться, отправились на дачу. Снова гуляли. Там ночью и произошла знаменитая печальная история с «изнасилованием», за которую Стрельцова осудили на 12 лет, а Татушина с Огоньковым дисквалифицировали. Сборная, уезжавшая на чемпионат мира в Швецию, осталась без трех ведущих игроков…
Татушин на три года был отлучен от футбола и снова переквалифицировался в закройщики. Слух о мастерской, в которой он трудится, разнесся по Москве, и поглазеть на проштрафившегося олимпийского чемпиона, кромсающего ткань, ходили толпами. Это были обрезки, клочья былой славы.
В шестьдесят первом он вернулся в «Спартак», но ураганная, легконогая игра, принесшая ему величие в середине 1950-х, навсегда упорхнула. В большом футболе форвард продержался еще только два сезона, и те в скромной «Молдове». Там он, надо сказать, был примой. Кишиневский одноклубник Татушина Александр Шиманович вспоминал:
«Глядя на Бориса, мы удивлялись: у него уже был заметный живот, но бежал он быстрее всех, никто его догнать не мог».
Зато от судьбы Татушин убежать не сумел. Она снова сделала его неправым и крайним: в 30 лет футболист был вынужден распрощаться с игрой. И никогда больше не мечтал о крупных успехах — до самой смерти в 1998-м…