Реформы во Всемирном антидопинговом агентстве (ВАДА) назрели давно, как и в самой системе борьбы с запрещенными стимуляторами и фармакологической подпиткой в мировом спорте высших достижений. В последнее время некоторое раздражение деятельностью ВАДА проскальзывало и в высказываниях президента МОК Томаса Баха, и ряда глав международных федераций. «Хвост виляет собакой», именно так можно было охарактеризовать попытки Агентства занять в спорте руководящее положение и многое, если не все, в нем определять. Это не устраивало здравомыслящих деятелей олимпийского движения.
И вот, кажется, мы с вами наблюдаем первые, робкие (пока?) шаги по реформированию ВАДА.
ВАДА получит наблюдателя
Международный олимпийский комитет объявил о создании Независимой организации допинг-тестирования (ITA). Среди 12 пунктов программы обеспечения деятельности ITA — гарантия полной ее независимости. Организация должна выступать в качестве наблюдающего за деятельностью ВАДА и национальных антидопинговых агентств. Агентство выполняет роль лаборатории, но не выносит наказаний. Так, по крайней мере, декларируется инициаторами на данный момент.
Санкции в отношении спортсменов, чиновников, тренеров, медиков и всех причастных, как и федераций, признанных виновными в несоблюдении антидопинговых правил, будет определять Спортивный арбитражный суд в Лозанне. Совет должен включать в себя влиятельных лиц, уполномоченных олимпийского движения и ВАДА. Эту инициативу полностью одобрил президент Олимпийского комитета России (ОКР) Александр Жуков.
На мой взгляд, пока эти заявления международных спортивных руководителей в значительной мере носят декларативный характер. Хотелось бы и более энергичных действий и четких, конкретных разъяснений.
Макларен транслировал Родченкова
За комментариями я обратился к президенту Федерации спортивных журналистов России, вице-президенту Международной ассоциации спортивной прессы (АИПС) Николаю Долгополову.
— Николай Михайлович, как вы полагаете, вот эти реформаторские задумки приведут к кардинальным изменениям решения допинговых проблем в мировом спорте?
— Пока это только первые шаги. Никто толком не знает, что это за ITA, устава ее никто не видел. Вот эти 12 пунктов, обозначающих запланированные изменения, звучат очень обнадеживающе. Довольно четко разграничены обязанности сторон. Я читал документ в подлиннике, на английском. Нигде не сказано, что ВАДА может кого-то карать, дисквалифицировать. Это организация, призванная вести поиск виновных. А вот карательные функции возложены на МОК и международные спортивные федерации. Посмотрим, к чему это приведет. Пока я видел лишь жесткое противостояние МОК и ВАДА. Агентство стремилось отобрать у Комитета права на ведение допинговых дел. У ВАДА что-то не получилось. Очень важен пункт, исключающий появление в руководстве Агентства государственных чиновников. Руководство спортом вновь передается МОК.
— Вам не показалось, что Макларен, готовя свои нашумевшие доклады, несколько схалтурил? То есть профессор-юрист вообще не озаботился сбором каких-то доказательств, а шил, простите, дело по принципу «чем больше российских фамилий, тем лучше»?
— Я внимательнейшим образом изучил еще тот, первый, доклад Макларена. Читал его на английском. У меня сложилось впечатление, что весь доклад — попросту перевод излияний человека по фамилии Родченков. Вообще без какой-то проверки, тем более серьезной доказательной базы. «Чегин заставлял»... И все, без какой-либо аргументации. Я бы не хотел быть понятым так, будто доказательств нет в принципе и нарушений допинговых правил нашими атлетами тоже. Они есть. Но доказательств очень мало. И люди, которых обвиняет Макларен, в большинстве своем уже не выступают. Либо ушли из спорта, завершив карьеру по возрасту, либо отстранены.
Но, разумеется, вся эта история с допингом для нас оказалась, я считаю, трагедийной. Очень подкосила. Начиная с отстранения наших легкоатлетов в Рио. Это хорошо еще, что здравую, взвешенную позицию занял президент МОК Томас Бах, как и главы многих международных федераций. Поразил меня Себастьян Коэ. Неприятно поразил. Президент ИААФ вел в этой истории очень грязную игру. Он прекрасно знал, просто не мог не знать о проделках своего предшественника Ламина Диака. Коэ был любимцем сенегальца. Ламин Диак усадил англичанина на свое место и вручил ему свою корону. Вот чтобы отмазаться от делишек сенегальца и как-то от них дистанцироваться, Коэ нашел такую жертву, как Всероссийская федерация легкой атлетики (сейчас Ламин Диак арестован по обвинению в коррупции. — «Спорт День за Днем»).
Мы справимся
— Вам не показалось, что президент России Владимир Путин выступлением в Красноярске переломил ситуацию? Судя по речам Томаса Баха и Крейга Риди.
— Ему это удалось, совершенно точно! Мне очень понравилось в выступлении Владимира Владимировича, что он признал, причем откровенно, на весь мир, что мы борьбу с допингом не довели до конца и вели не так, как надо было вести изначально. Вот это признание допущенных ошибок и обещание бороться до искоренения проблемы — гарантия того, что борьба будет и будет непримиримой. Я верю в то, что эти явления будут искоренены. Меня поражает определенная недальновидность некоторых наших чиновников. Я много лет пребываю в международной спортивной среде и вижу последствия всех допущенных ошибок. Вот сейчас нахожусь в Будапеште, где пройдет заседание Международного комитета «Фейр плей». Мы выдвинули на премию нашу волейболистку Катю Гамову. И я просто вижу у многих членов комитета такое настороженное отношение — дескать, любого россиянина, россиянку могут поймать на допинге. Почему?! Это уже в кровь и плоть вошло.
— Как относитесь к так называемым терапевтическим исключениям, согласно которым «тяжело больные» спортсмены в качестве лечения непременно получают либо гормональные препараты, либо эфедриноподобные стимуляторы?
— Этот вопрос я поднимал давно и совершенно официально. Например, на Олимпиаде 2010 года спросил у Уле-Эйнара Бьорндалена (в присутствии наших норвежских коллег), как он себя чувствует, будучи тяжело больным астматиком, принимающим серьезнейшие препараты на протяжении 18 лет? Многие и 12 не выдерживают. Мне было сказано, что такие вопросы мы не принимаем. Потом ко мне подошел давний знакомый — норвежский журналист, который вел пресс-конференцию и удивленно сказал: «Мы не поняли, как ты мог поднять руку на святое?» Я верю в Бога и Бьорндален для меня не святой. Ему, кстати, не дали ответить. Для меня важно, чтобы эти исключения канули в лету. Вот на это я и поднял руку. Все должны быть в равных условиях, а уж в спорте в первую очередь.