Про то, кем для сегодняшнего российского футбола является Титов, лучше всего говорит такой простой факт: Хиддинк, избавившись перед матчем в Македонии от всех возрастных игроков, оставил-таки в команде спартаковского капитана. Не просто оставил: увидел в нем одного из немногих людей, вокруг которых можно будет выстроить игру сборной. Именно выстроить, а не сыграть на его лучших качествах. Так в итоге и получилось, хотя после долгожданной победы в Скопье Егор в число главных героев вечера не попал, наблюдая за стороны за почестями, воздаваемыми Семшову, Аршавину и Быстрову.
Странное дело: Титов – и в роли стороннего наблюдателя. Игрок, давно ставший «нашим всем» для спартаковских болельщиков, но сумевший сохранить адекватность после побед и здравиц в свой адрес. Человек в силу статуса не только публичный, но и достаточно откровенный, однако научившийся контролировать себя и свои реплики, не заходить дальше дозволенного. Одним словом – величина, звезда. И вдруг отстраненность. Отстраненность в тот момент, когда сборная отчаянно нуждается в лидере, вожаке – может быть, больше, чем в какой-либо другой момент.
Егор сразу дал понять, что это не его роль. Возможно, правильнее будет сказать – уже не его роль. Наверняка он был готов к ней раньше, когда стало ясно, что Россия пробилась на Евро-2004. Главная команда страны была возрастной, и после континентального первенства нуждалась в обновлении. Должны были уйти последние представители еще одного поколения, толком не реализовавшего свои амбиции, – Мостовой, Онопко, Аленичев; только что закончил международную карьеру Карпин. Люди, рядом с кем Титов был равным, но не мог претендовать на особый статус. К тому же грядущие перемены в сборной должны были положить конец разговорам о несовместимости на поле двух плеймейкеров-спартаковцев – Мостового и Титова, так что будущее Егора казалось вполне предсказуемым. Но та допинг-история, отлучившая почти уже тридцатилетнего игрока на год от футбола, стоила ему не только поездки в Португалию; по большому счету, она сломала полузащитнику карьеру в сборной. Национальную команду пришлось выстраивать заново, причем в тот момент, когда, казалось, альтернативы москвичу просто нет. И возвращение Титова в сборную опять-таки произошло не очень-то своевременно – матч с Испанией ничего не значил, проходил в крайне неудобные сроки да к тому же был последним для Бородюка в качестве и. о. главного. А потом – новый поворот судьбы: слухи о продаже, приезд Хиддинка, не очень вразумительная по лету игра «Спартака», где Титов перестал быть диспетчером, превратившись чуть ли не в оттянутого форварда, затем резкое омоложение национальной команды по осени и прочее, прочее, прочее…
Чтобы не сломаться в подобной ситуации, Егору нужно было только одно – играть. Выходить на поле и делать свою работу, стараясь не задумываться о том, что происходит и чем все это может закончиться. Он так и поступал, беря с собой в автобус книжку даже при близких переездах. Не бубнил что-то себе под нос, не портил климат в коллективе – хотя наверняка ему-то было что сказать. Нет, он был дружелюбен, бодр и дисциплинирован. И потихонечку отвоевывал утраченные не по его вине позиции в сборной. По шагу – не споткнувшись ни разу.
Неслучайно Хиддинк уже доверял ему капитанскую повязку. Это показатель – причем не только доверия и признания заслуг.
Вернувшись в сборную после дисквалификации, Титов сыграл за нее всего четыре матча. Но в них команда забила шесть мячей и не пропустила ни одного, одержав три победы.
Симптоматично.