За полгода Андрей Алтыбармакян совершил сумасшедший прыжок: оттолкнувшись от МХЛ, он попал на Матч звезд КХЛ, где стал не просто одним из самых активных действующих лиц, а автором победной шайбы в финале мини-турнира сборных дивизионов.
О том, каково в Петербурге играть при минус 27 и тренироваться в шесть утра, о тенденции появления хоккеистов с закавказскими корнями, а также о «влажном» гневе обладателя Кубка Стэнли 18-летний воспитанник «Серебряных Львов» рассказал «Спорту День за Днем».
После Матча звезд КХЛ встретили с поклоном
— Андрей, слава — непростое испытание?
— Я спокойно, по крайней мере, перенес. Был просто очень рад, что КХЛ сделала такой подарок игрокам из «молодежки» — дала возможность попасть на Матч звезд нашей главной лиги в Уфе.
— Сколько интервью с тех пор раздали?
— Ой, честно говоря, даже сбился со счета. Точно скажу, что за всю жизнь столько не общался с журналистами, сколько в те выходные.
— Уснуть в ту ночь, наверное, долго не могли…
— В час ночи лег. Заброшенная в финале шайба все крутилась в голове. Неповторимые, конечно, ощущения. Но какими бы ни были эмоции, режим надо соблюдать. Через два дня «СКА-Нева» играла с «Торосом», на следующий день нужно было ехать в Нефтекамск.
— В команде встретили как звезду?
— Ага, с поклоном…
— Шутите?
— Нет, в прямом смысле. Илья Карлин и Алексей Мельничук, мои одноклубники, увидев меня в раздевалке, поклонились.
— Молодцы.
— Я сразу постарался пресечь, но без шуток в команде никак. Иначе молодым сложно адаптироваться среди возрастных хоккеистов.
— В МХЛ и ВХЛ по ходу этого сезона вы поиграли. Олег Знарок на КХЛ не намекал?
— Да нет, что вы. Мы просто поздоровались, когда пересеклись на «Уфа-Арене».
На лед выходили в шапочках, чтобы уши к шлему не примерзли
— В свое время, кстати, у вас не сложилось с тренером ДЮСШ СКА и вы ушли. В чем заключались разногласия?
— Все просто: народу в составе много, игрового времени мало. Когда узнал, что у «Серебряных Львов» в команде 1998 года рождения было лишь две пятерки, сразу подумал: «Отлично! То, что мне нужно». Перебрался туда, играть стал много, уверенность пришла.
— Встречались тренеры, которые намекали отцу, что попадание в ведущие тройки — штука небесплатная?
— Подобное, насколько я слышал, могут только молодые тренеры себе позволить. Те, кто постарше, этим не занимаются. А я работал с теми, кто постарше.
— Отец — инициатор вашей хоккейной судьбы?
— Скорее — болезнь.
— То есть?
— Просто мы с братом постоянно простужались. Вечно кашель, сопли, горло болит. А лед в некотором роде закаляет, адаптирует организм. Родители, не преследуя никаких спортивных целей, решили отдать нас в хоккей. Причем мы оказались на самом холодном в Питере стадионе…
— Это который?
— В Удельном парке. Там базировалась команда «Спартак-1999». Стадион, похожий на шатер. Зимой температура в раздевалке порой достигала минус 27. При питерской влажности это очень холодно.
На скамейке не засыпал, только зевал
— Еще бы!
— Выходя на лед, специальные шапочки надевали, чтобы уши к шлему не примерзли. Хорошая закалка была.
— Болеть стали реже?
— Как ни странно, да. Родители даже не надеялись, что у нас пойдет в хоккее. Отдали в секцию чисто из-за здоровья. А когда увидели, что неплохо получается, отец, помню, спросил: «Дальше будешь работать?» «Буду», — отвечаю. Он стал возить меня на подкатки. В пять утра вставали, ехали в «Юбилейный». Благодаря им подтянул свой уровень, на равных играл с ребятами на год старше.
— Каково это, кстати, тренироваться в шесть утра?
— Со временем привыкаешь. Правда, на уроках в общеобразовательной школе потом в сон клонит. Еще одна сложность заключалась в том, что официальные игры первенства города, как правило, во второй половине дня проходят, а мы в это время обычно спим — организм адаптируется к определенному распорядку.
— Бывало, что ребята на скамейке запасных засыпали: отыграл сменку — вздремнул на плече товарища?
— До этого не доходило — как-то перебарывали себя. Максимум — зевали. Знаю, что сейчас многие воспитанники «СКА — Серебряных Львов» тоже вынуждены в шесть-полседьмого приходить на тренировки…
— Свободный лед в Петербурге в дефиците.
— Им, конечно, тяжело, но что поделать — иногда приходится заниматься любимым делом вопреки обстоятельствам. Возможно, проверять таким образом свою преданность ему… Те, кто пройдет через такое, — а это, поверьте, непросто — морально станут сильнее. Понятно, что парням помимо хоккея и учебы хочется что-то еще поделать, а приходится ложиться в семь-восемь вечера…
— Сколько в этом возрасте хоккеист должен спать?
— Минимум десять часов. Но ради того, чтобы остаться в хоккее, чем-то нужно жертвовать.
Параллельно с хоккеем были теннис и танцы
— У вашего брата с хоккеем сложилось?
— Да, Илья — прошлогодний чемпион России в составе СКА 1999 года рождения. Перспективы у него хорошие, а дальше все в наших руках.
— Чем, кстати, объясните тот факт, что в хоккее появляется все больше людей с кавказскими корнями: в тех же «Львах» помимо вас Алексей Полодян играет, есть Отар Сахокия, был Шахин Джафаров, Артем Манукян из «Омских Ястребов» — лучший бомбардир МХЛ, в «Адмирале» Самвел Мнацян — самый штрафуемый защитник…
— В секциях борьбы, наверное, места закончились, вот мы и пошли в хоккей.
— Смешно…
— Хоккей, как ни крути, самый силовой из командных видов спорта, а кавказцы, как вы знаете, народ горячий.
— Я-то да, в курсе.
— В разное время параллельно я пробовал заниматься большим теннисом, танцами… Но когда времени на все перестало хватать, остановился на хоккее, о чем ни разу не пожалел.
— Прям-таки ни разу?..
— Лет в девять был случай. Родители рассказывали, что после какой-то игры пришел домой, кричу: «Ну на фиг этот хоккей — надоел!»
— Что же случилось?
— Я вообще этого момента, если честно, не помню, но родители же не станут сочинять. «Мы уже сидели, — вспоминали они затем, — думали, что с тобой делать дальше. Но через три дня тебя отпустило — снова взял клюшку, пошел на лед».
После установки Кузнецова в раздевалке вытирали полы
— Интерес ребенка к хоккею от тренера серьезно зависит.
— Согласен. Мне в этом плане повезло. Павел Тихомиров, у которого я начинал — шикарный детский тренер. Никогда не кричит, всегда найдет для каждого нужные слова. Вообще в моей карьере ключевую роль сыграли три тренера. Помимо Павла Альбертовича это Сергей Яровой и обладатель Кубка Стэнли в составе «Детройта» Максим Кузнецов, к которым я попал, став постарше. Сергей Александрович и Максим Романович на многое во взрослом хоккее мне глаза открыли.
— Максим Романович, говорят, во гневе страшен: по раздевалке предметы мечет, если команда плохо играет.
— Он всегда хочет видеть от нас лучшую игру. А когда ее нет, сильно переживает. Кузнецов — человек эмоциональный. Мы все понимаем, но после поражений некоторые ребята, заходя в раздевалку, на всякий случай шлем не снимают…
— Были прецеденты?
— Однажды, например, с подачи Максима Романовича по раздевалке летал мой баул…
— Силен ваш тренер, этого не отнять.
— Это еще в школе было, но воспоминания до сих пор яркие. Бывало, кулеры бросал. Мы после такой тренерской установки с ребятами полы в раздевалке вытирали.
— На зарплату игрока МХЛ можно без родительского содействия прожить?
— Все можно, но сложно. Другое дело, что в МХЛ не за деньгами идут. Тут задача расти как хоккеист, а кто будет считать деньги, в игрока не вырастет.
— Тем не менее любопытно: в ВХЛ, когда играете за «СКА-Неву», оклад повышается?
— Повышается, но несущественно. По сравнению с КХЛ что в МХЛ, что в ВХЛ платят деньги другого уровня. Поэтому все стремятся в КХЛ. В КХЛ и еще одну лигу…
Воробьев сказал: «Давай-ка, мальчик, ты сначала в обороне надежно сыграешь»
— Нагрузки Петра Воробьева даже завершившие карьеру игроки вспоминают с изжогой. У вас какое упражнение мэтра вызывает это чувство?
— Тренировки, во время которых душа хочет улететь на свободу, обычно на летних сборах проводят. А я «предсезонку» со «СКА — Серебряными Львами» проходил. Так что никакое.
— Фартовый вы…
— В «СКА-Неве» у нас, конечно, был небольшой сбор в Игоре во время паузы в чемпионате, но там ничего жесткого не делали. Я наслышан про объемы физической нагрузки команд Воробьева, но, если посмотреть на список достижений Петра Ильича, становится очевидно, что этот человек знает, что делает. Тренеров такого уровня у нас по всей стране единицы. Очень рад, что повезло с ним работать.
— О вашем нынешнем тренере даже поговорка существует: «Хочешь научиться играть в обороне — иди в команду Воробьева».
— Я когда только в «СКА-Неву» пришел, сразу по привычке полетел вперед. Петр Ильич меня быстро одернул: «Здесь, мальчик, такое не пройдет. Давай-ка ты сначала в обороне надежно сыграешь, а потом уже вперед будешь бегать».
— Спустя полгода совместной работы куда чаще бегаете?
— И туда, и обратно пытаюсь. Потому как если не вернусь, могу чуть-чуть присесть.
— А бывает и надолго.
— Кроме шуток, я за это время сильно добавил в оборонительных действиях. Тренеры постоянно подсказывают какие-то нюансы, на которые в МХЛ особо не обращал внимания.
— Почему?
— А там другой хоккей — во главу угла ставится атака, а из-за ошибок сзади часто проигрываются матчи. В ВХЛ все наоборот — игра строится от обороны.
— Любопытный момент: в одной социальной сети вы подписаны как Андрей Бармен. Неужели алкогольные коктейли хорошо готовите?
— Прозвище Бармен с детства с подачи ребят ко мне прилипло, до сих пор не отстает. А коктейли — это вообще не мое. Хотя нет, есть у меня парочка любимых коктейлей — изотониковый и протеиновый. После матчей их всей командой пьем.