Нападающий «Торонто» Михаил Грабовский уже скоро отправится в тренировочный лагерь своего нового клуба. А пока белорусский легионер занимается вместе с питерским СКА и своим новым одноклубником Николаем Кулеминым. Взмах руки, и в глаза тут же бросилась татуировка на предплечье Грабовского: свиток пергамента в горящих языках пламени.
— Что значат иероглифы на пергаменте?
— Любовь, дружба, понимание. Мы с моими друзьями хоккеистами Кириллом Петковичем и Димой Юдиным сделали одинаковые татуировки в знак нашей дружбы. Нам было тогда лет по восемнадцать. Помню, повел всех в салон… В общем, мы до сих пор лучшие друзья.
— Прямо настоящая мужская дружба. Своего будущего одноклубника Николая Кулемина давно знаете?
— У нас общий агент, благодаря ему мы и познакомились. Идея тренироваться со СКА тоже принадлежит Гари Гринстону.
— И как вам Петербург?
— Очень нравится. Доволен, что так все получилось. В команде хорошая атмосфера, тренер… Подготовка к сезону очень грамотная, приближена к канадской.
— Страховочный контракт со СКА вам не предлагали?
— Нет, думаю, Смит прекрасно понимает, что все мои мысли там, в НХЛ. Поэтому он просто помогает мне набрать форму, которая поможет закрепиться в «Торонто». Конечно, мне были предложения из России. Но пока молодой, хочется проявить себя на самом высоком уровне.
— Почему в прошлом сезоне вам пришлось большую часть сезона провести в фарм-клубе «Монреаля»?
— Наверное, недоработал где-то на тренировках, и тренер не видел меня как игрока «основы». К тому же беспокоили травмы. Причин можно найти много… Надеюсь, дальше будет лучше.
— Что-то уж очень часто русские игроки жалуются на тренеров НХЛ…
— Важно, чтобы появился тренер, который тебе доверяет и ставит в «основу». Я по натуре такой человек, что если мне не доверяют, то раскрыться тяжело.
— В таком клубе, как «Монреаль», вообще сложно закрепиться европейцу…
— Плохо играешь — тебя будут постоянно обсуждать в прессе, хорошо — станут носить на руках. Так было всегда — и в случае с Ковалевым.
— Вам тоже местные папарацци перемывали косточки?
— Разве что в начале сезона. Потом местные СМИ скорее заступались за меня, защищали.
— Сезон у вас получился длинным. Ведь вы сыграли и на чемпионате мира в Канаде в составе сборной Белоруссии. Почему ваша сборная сыграла неважно?
— Команда была одной из самых сильных за последнее время. Где-то сыгранности не хватило, где-то тренер неправильно звенья составил… Так или иначе основную задачу мы выполнили: попали на Олимпиаду. Хотя при таком составе обязаны были сыграть лучше.
— Черная полоса в вашей жизни настала?
— Черная с белыми пятнами (улыбается). В фарм-клубе играл неплохо и несколько раз признавался игроком недели. Сыграл в НХЛ 24 игры: для меня это тоже определенный результат. Меня подняли в «основу» как раз после удачных матчей за вторую команду. Правда, это случилось в день обмена, и я так и не понял, зачем они это сделали… В какой-то степени ждал трейда и даже обрадовался, что удалось попасть именно в «Торонто». Фарм-клуб «Монреаля» находился в сорока километрах от Торонто, так что я постоянно следил за выступлением «Кленовых листьев», ездил на матчи.
— Что можете сказать о своем новом клубе?
— Хорошая высокорослая команда. Может немного помедленнее, чем «Монреаль». Но думаю, с Кулеминым мы уравновесим скоростной баланс.
— У вас никогда не было желания сменить белорусский паспорт на российский?
— Нет. Родина есть Родина, и пробиваться по жизни буду со своим паспортом.