Общаясь с сыновьями знаменитых хоккеистов, поняла, насколько им непросто себя зарекомендовать. Хотя наверняка кто-то считает иначе. Мол, есть известная фамилия, она и поможет. Но это отнюдь не так. «Не приду же я и не скажу: возьмите меня, я сын знаменитого Бориса Михайлова, — говорит Егор. — А к тому, что меня постоянно сравнивают с отцом, уже давно привык. Стараюсь внимания на этом не заострять. Сам же свою карьеру строю».
Воспоминания о Питере — только приятные
— Причем делаете это весьма неплохо. В сезоне-1997/98, например, стали лучшим снайпером СКА. Чем еще запомнилось время, проведенное в городе на Неве?
— Пожалуй, оно было одним из лучших в моей карьере. Рад, что начинал свою профессиональную карьеру именно в Санкт-Петербурге. И игра там ладилась. Я, между прочим, именно из состава СКА получил свой первый вызов в сборную на Евротур в Финляндию. И на матч всех звезд меня тоже приглашали, когда я выступал за армейцев. В общем, есть что вспомнить. Этот клуб мне много что дал. Воспоминания только приятные.
— Вы коренной москвич. Каково было ужиться в Санкт-Петербурге?
— Без каких-либо проблем. Более того, этот город стал для меня в какой-то степени таким же родным, как Москва. Санкт-Петербург очень красивый, и люди там хорошие живут, среди которых немало моих друзей. А из той команды СКА, где играл я, остались лишь массажисты да Максим Соколов. Я, кстати, очень рад, что он до сих пор продолжает играть за СКА.
— Интересно вам, чем и как дышит питерская команда?
— Если честно, за их делами особо не слежу. Все мысли только о «Спартаке». Слышал только краем уха, что они взяли курс на омоложение. Что тут скажешь... У руководителей и тренерского штаба взгляды свои. И хотя возраст возрастом, но можно же просто посмотреть на игру и статистику того или иного хоккеиста. И тогда все станет ясно. Мне кажется, Максим был в порядке.
В детстве был хулиганом
— А вы сейчас в каком физическом состоянии пребываете?
— Наверное, как и большинство игроков, готов практически на 60–70 процентов. Так обычно бывает перед сезоном. Сейчас идет тяжелая, кропотливая работа. А начинают все готовиться где-то за месяц до начала чемпионата. Многие занимаются индивидуально. Я, допустим, когда проводил свой отпуск на Кипре в этом году, посещал тренажерный зал. И играл раза три в неделю в футбол. Для поддержания формы.
— Вы как-то рассказывали, что в детстве даже пробовали заниматься футболом. Не равнодушны к этому виду спорта до сих пор?
— Я действительно в детстве на какой-то момент оставил хоккей и отправился мячик погонять. Но длилось это не очень долго. Вернулся все же в хоккей. Объяснить почему — сложно. Просто клюшка и шайба как-то мне были ближе.
— Видимо, дали о себе знать гены. Как вы, кстати, начали хоккеем заниматься? Наверняка ваш знаменитый отец на этот путь направил?
— Как-то все случилось само собой. У нас дома было много деревянных сувенирных клюшек. Я, будучи еще совсем маленьким, брал их и носился по квартире. Довольно сильно страдала мебель. Причем не только наша. Моим соседом по подъезду был Андрей Кожевников — сын известного хоккеиста Александра Кожевникова. Он поначалу таким же образом учился играть в хоккей, как и я. Мы ходили друг к другу в гости и устраивали «ледовые побоища» (улыбается).
— Каким мальчиком росли? Хулиганили много?
— А как же! Мог и из детского сада убежать, и в школу родителей вызывали не за плохую учебу, а из-за поведения. Приходилось, конечно, больше маме ходить. Папу-то я практически не видел. Разве только раз в месяц его отпускали домой. Когда мне мама об этом сообщала, я брал табуретку, бежал к окну и сидел часами, ждал. Вообще было тяжеловато. Я очень по отцу скучал. Приходил на тренировку, видел, как папы детей ведут, и сердце кровью обливалось. Меня, кстати говоря, родители не заставляли играть в хоккей. И я тоже не собираюсь этого делать в отношении своего сына.
— Вы сторонник того, чтобы Никита сам решение принимал?
— Конечно. Он же этим делом потом будет заниматься по жизни. Если захочет связать свою жизнь с хоккеем, я препятствовать ему, конечно, не стану. Но уже сейчас вижу, что тяга у него к нашему виду спорта есть. Как только прихожу домой, он вручает мне клюшку. Правда, не деревянную, какая в свое время была у меня, а пластмассовую. И говорит: «Ну что, папуль, давай играть в хоккей». (Улыбается.)
В «Спартаке» доверяют больше
— Было довольно много шума вокруг вашего перехода в прошлом году из ЦСКА в «Спартак». Как вы это пережили?
— Я профессионал. Моя задача хорошо делать свою работу — отдаваться полностью игре, помогать команде. И потом сейчас времена другие. Это надо понимать. И в контрактах у нас указаны возможности обмена. Я, конечно, знал, что между болельщиками ЦСКА и «Спартака» давняя война, но что же было делать? У меня есть жена, ребенок. Надо их кормить, зарабатывать деньги. Хотя, признаться, раньше никогда не мог себе и представить, что окажусь в «Спартаке».
— Как вас приняли, по понятиям болельщиков, во «вражеском стане»?
— Отлично. Как только пришел в «Спартак», чужим себя не почувствовал. Даже здесь стали больше доверять, чем в ЦСКА. И комбинационный стиль мне по душе. Получается, что от перехода оказался только в плюсе. Плюс ко всему «Спартак» — клуб тоже легендарный. В общем, болельщики вроде бы меня поняли. Между прочим, когда я еще и в «Динамо» играл, с трибун вроде бы никто не свистел.
— А в армейском клубе вы пытались выяснить причины вашей, скажем так, отставки?
— Нет. И мне так ничего и не объяснили. За два дня до того, как объявили о том, что я уже не игрок ЦСКА, сказали, что претензий к моей игре нет, и еще назначили ассистентом капитана. А потом вот таким образом поступили…
Ничего не боюсь — как отец
— В прошедшем сезоне видела вашего отца чуть ли не на каждом домашнем матче в Сокольниках. Говорит он вам что-либо после той или иной игры? Прислушиваетесь к его советам?
— Да. Ведь рекорд моего отца еще никто не побил. Он на протяжении уже стольких лет считается лучшим бомбардиром. Так что его советы и замечания, безусловно, полезны. А то, что отец стал болеть за «Спартак», вполне нормально. И когда я в других клубах играл, он делал то же самое. Все родители за своих детей переживают.
— В чем, как вам кажется, вы похожи на своего отца?
— Я такой же бесстрашный на льду, как и он. Ничего не боюсь. Наверное, только в этом. Но я, конечно же, не отказался бы от того, чтобы у меня было такое же голевое чутье, как у него. К сожалению, не дано. Что касается схожести по жизни, я так же, как и отец, предпочитаю говорить правду в лицо, а не за глаза. И не люблю обман.
— Когда в нынешнем межсезонье заключили со «Спартаком» новый контракт, с отцом совещались?
— По этому поводу — нет. Мне же не 20 лет, есть своя семья. Так что советовался только с женой. Важно, чтобы моим близким было комфортно. Предложения поступали и от других клубов, но я хотел остаться в Москве. Все-таки дом есть дом. Какой смысл куда-то уезжать. И потом, насколько я понял, я нужен команде. Так бы не стали спрашивать, есть желание остаться в «Спартаке» или нет.
— А если вас когда-нибудь Питер позовет, какова будет ваша реакция? Рассмотрите вариант?
— Почему нет? У нас работа такая: сегодня здесь, завтра там. А СКА для меня — далеко не пустой звук!