Классик спортивного репортажа Георгий Черданцев более 20 лет находится в топе российских комментаторов, а в конце 2023 года стал обладателем самой престижной телевизионной награды – получил премию ТЭФИ в номинации «ведущий спортивной программы/спортивный комментатор», опередив Дмитрия Губерниева.
Свои многочисленные таланты Черданцев реализует и за пределами родного «Матч ТВ», например, дебютировал в сериале «Казачок» на ТНТ. Об этом и многом другом – любви комментатора к Ленинграду-Петербургу, журналистской миссии, попытках заглянуть будущее – мы поговорили в этом интервью.
Из нашей беседы вы узнаете:
- при каких обстоятельствах Черданцев комментировал пустоту;
- за что люди из прошлого сожгли бы его на костре;
- почему победа России в 2008-м над Нидерландами эмоциональнее, чем в 2018-м над Испанией;
- готов ли Черданцев к работе в паре с Дмитрием Губерниевым;
- как в Ярославле ждали Брежнева вместо «Валенсии»;
- есть ли будущее у программы «Футбольный клуб».
Поехали!
«Мою сцену снимали отдельно от футбола»
– У вас был дебют в съемке сериала «Казачок» на ТНТ. Вы сыграли там казака-комментатора. Есть ли различия быть комментатором в реальной жизни и на съемках? Что больше всего запомнилось?
– Конечно, различия есть. Прежде всего, в кино – это все-таки все понарошку, а во-вторых, я же не футбол комментировал. Здесь нужно понимать, что кино только в итоговом монтаже выглядит складно, а на самом деле все это снимается в разное время и даже в разные дни. Поэтому мою сцену снимали вообще отдельно от футбола, и я комментировал пустоту.
– И как ощущения?
– Как правило, так это и происходит в кино. Не всегда есть собеседник, с которым актер на самом деле разговаривает, поскольку его могут снять в другое время. Поэтому, конечно, существенная разница. Я сидел на телеге, комментировал пустоту, а вокруг стояла съемочная группа, так что никакого футбола не происходило.
– Как же вы изображали эмоцию? Благодаря тексту?
– На самом деле, в этом и есть актерская работа. Не могу сказать, что я великий актер, потому что это сложная профессия, которой долго учатся. К сожалению, было очень мало времени на репетиции, потому что у нас был всего один съемочный день.
Я приехал в Псковскую область фактически день в день. И, проспав буквально три часа, уже в семь утра был на съемочной площадке. Это был серьезный вызов, поскольку я с утра вообще не могу работать, а мой организм за многолетнюю телевизионную работу уже привык к тому, что мозг включается ближе к вечеру.
В общем, для меня любая интеллектуальная работа в первую половину дня – это довольно нелегкая история. И в семь утра, конечно, было тяжеловато. В итоге я посмотрел на результат и, честно говоря, не очень доволен своей работой. Можно было бы сделать лучше, но для этого требовалось больше времени на репетиции.
– Сериал «Казачок» – про историю и волшебный телепорт в виде колодца. В какое время хотели бы попасть и почему? Что точно бы там сделали?
– Это хороший вопрос. Не знаю, я вряд ли бы хотел путешествовать во времени, если только одним глазком заглянуть в недалекое будущее. Мне было бы достаточно успеть понять одну вещь: все ли в порядке со мной, с моей семьей – и все, можно лететь обратно.
– А именно в далеком будущем или, наоборот, прошлом мечтали бы оказаться?
– Тоже интересно. Я люблю смотреть фильмы, когда авторы и режиссеры фантазируют о том, каким может быть мир через 100, 200, 500 лет. Что касается прошлого, у меня очень сложное восприятие. Например, когда гуляю по каким-то историческим местам, я вообще не могу себя представить в том времени. Я смотрю на прошлое из сегодняшнего дня, поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, скажу, что не хотел бы оказаться в колодце. Думаю, что люди того времени примерно минут через пять сожгли бы меня на костре или посадили на кол, признав каким-нибудь демоном, в зависимости от того, в какой стране я бы оказался. Поэтому это рискованное мероприятие, поскольку люди того времени были гораздо более жестокими.
Хотя, конечно, всё зависит от места и времени, в котором я бы оказался. Наверное, мог бы прикинуться иностранцем, путешественником, но очень велика вероятность того, что меня сразу же проткнули какой-нибудь пикой, прежде чем я добрался бы до местного вождя и блеснул бы знаниями XXI века.
«Побывав на Васильевском острове, открыл для себя Петербург с другой стороны»
– Вы говорили, что в вашей семье есть ленинградцы.
– Я москвич, прямо такой совсем москвич. У меня довольно сильный московский выговор. Мои ленинградские родственники и друзья всегда над этим посмеивались. Но действительно моя семья по отцовской линии из Ленинграда. Более того, мой прадедушка – блокадник, я им очень горжусь, он всю блокаду проработал на Кировском заводе, выжил и прожил все это страшное для Ленинграда время.
– Ленинград вашего детства – какой он?
– Это очень теплая во всех отношениях история. Я все школьные зимние каникулы, на протяжении где-то 10 лет, проводил в Ленинграде. Для меня до сих пор это воспоминания о поезде «Аврора», который следовал из Москвы и приезжал в Ленинград поздно ночью. Мои прадедушка с прабабушкой жили на Дмитровском переулке, а это совсем рядом с Московским вокзалом, поэтому мы всегда шли пешком. Ни о каких такси в 70-е годы речи быть не могло, да и зачем тратиться на маршрут, который можно пройти неспешным шагом за 15 минут?
– Какое у вас главное воспоминание из детства?
– Оно связано с одним из моих приездов к прабабушке с прадедушкой, у которых была газовая колонка. Для меня было загадкой, что горячую воду надо нагревать с ее помощью. Еще помню, как прабабушка замечательно готовила. Несмотря на то, что поезд приезжал поздно ночью, она всегда пекла просто фантастически вкусные пирожки, целый противень. У нее он был всегда готов к моему приезду. Представьте, этот запах вкуснейшей горячей сдобы в морозную ленинградскую ночь, да еще и эта газовая колонка — поистине волшебное воспоминание из детства.
– Ваш идеальный маршрут по городу?
– С перрона Московского вокзала раньше можно было попасть на Дмитровский переулок, к Владимирской церкви, не выходя на площадь. Там был проход прямо с перрона налево и дальше через дворы на улицу Марата. Литейный, Владимирский и часть Невского проспекта – это все места моего детства. Поэтому Ленинград 70-х для меня прежде всего каникулярный, зимний, вызывающий всегда очень теплые воспоминания. И очень много мороженого. В Ленинграде почему-то было гораздо больше кафе-мороженых, чем в Москве.
Если говорить уже про наши дни, то я должен отметить, что во время чемпионата Европы в 2021 году открыл для себя Васильевский остров, который для меня был всегда такой далекой, загадочной частью города, потому что большую часть времени обычно проводишь в центре и в музеях. Мы целый месяц прожили в гостинице «Прибалтийская», я вдоль и поперек прошел Васильевский. Так его полюбил, что открыл для себя Петербург вообще с другой стороны, с какой его в детстве никогда не видел.
Современному поколению сложно понять, что такое «Васька» в 70-е годы, а люди моего возраста и старше знают, о чем я говорю. Раньше там были сплошные склады и порт, особо ходить было некуда, а сейчас все привели в порядок, там очень красивый микрорайон. А центральную часть, конечно, за все эти годы исходил пешком миллион раз.
«Участие российских спортсменов в Олимпийских играх – личное дело каждого из них»
– У спортивной журналистики есть особая миссия в дни изоляции российского спорта?
– У нас миссия всегда одна и та же, безотносительно изоляции. Тем более, не такая уж она и изоляция. В конце концов, мы международные матчи проводим регулярно, и вот с Сербией только что играли, и с Камеруном играли, и «Зенит» в Сербию приезжал, и в Катаре турнир был, и в следующем году, насколько я знаю, тоже будет, причем еще более представительный.
В общем, о глобальной изоляции я бы не говорил, а миссия все равно одна. Пускай звучит как-то пафосно слишком, но, в любом случае, это в определенной степени пропаганда здорового образа жизни, и я думаю, что вклад мы в эту историю делаем. Например, я вижу в Москве, какое количество людей занимается спортом, сколько спортивных площадок, которые не пустуют, а среди молодежи популярен не только футбол – там и фитнес, и бег, и велосипед.
Я вот встал на лыжи несколько лет назад, не знаю, как в Петербурге, а в Москве, особенно по выходным, ни в одном из парков, которых много в городе, не найти место на лыжне, потому что просто битком, народ разного возраста катает вовсю. Так что я думаю, что эта миссия, какое-то вовлечение людей в спортивный образ жизни, остается безотносительно того, в каких соревнованиях на международном уровне мы участвуем или не участвуем.
– Нас ждет насыщенное лето. Готовитесь ли помимо футбольного Евро-2024 отработать еще и Олимпийские игры?
– Нет, Олимпиада это не мое, я работал на Олимпиаде за всю свою карьеру, как ни странно, только два раза. Работал студийным ведущим. Да, у меня был смешной опыт, я комментировал в 2006 году на Олимпиаде в Турине шорт-трек, но это отдельная история, так просто получилось.
В целом это не мое, я не комментирую олимпийские виды спорта, у меня сосредоточенность на футболе, поэтому Олимпиада – это просто не мои соревнования. Я не могу сказать, что я что-то от нее жду или не жду. Мне кажется, что Олимпийские игры в том виде, в котором их задумали в свое время, давно себя исчерпали, а чего-то нового пока не придумали.
В том виде, в котором это происходит в последнее время, безотносительно нынешней ситуации (имею в виду и предыдущие Олимпиады), все превращается в какое-то странное зрелище, и с этим нужно что-то делать. У меня никаких ожиданий от Олимпиады нет.
– Чью сторону занимаете в дискуссии о возможном участии или неучастии российских спортсменов на Олимпийских играх?
– Я считаю, что это личное дело каждого из них. Обыватель и среднестатистический человек должен понимать, что карьера спортсмена коротка, и он всю жизнь посвящает себя тому, чтобы выступить на больших соревнованиях, которые проводятся раз в четыре года. Для кого-то выступление на Олимпиаде – это, по сути, единственная возможность доказать самому себе, своим тренерам и родственникам, что он не просто так бросил образование, а как проклятый тренировался на протяжении всей своей жизни, начиная с детских лет.
Все должны прекрасно понимать, что профессиональный спортсмен – это не тот человек, который вдруг решил в 20 лет заняться легкой атлетикой, прыжками или чем-то еще. Это значит, что с юных лет он лишен всех радостей нормального, обычного ребенка, который развлекается, играет в компьютерные игры, ходит в кино, гуляет и так далее. Это тренировки семь дней в неделю бесконечные, когда у тебя нет времени ни на развлечения, ни на какие-то другие радости.
«Хоккей могут исключить из программы Олимпиады». Тренер по физпогодовке Пиляк – о тенденциях спорта
Спортсмены – люди особенные, и требовать, чтобы кто-то отказывался или что-то еще делал, это очень сложное решение. Мне бы не хотелось оказаться на месте олимпийского спортсмена, который в силу обстоятельств попал в такое сложное положение. Поэтому я бы воздержался от каких-то оценок. Я считаю, что это дело каждого спортсмена – решать для себя, делать свой выбор. Но я хочу обратить внимание тех, кто порицает и критически выступает, на то, что для многих выступление на Олимпиаде, по сути, главное дело жизни.
Причем жизнь спортивная достаточно короткая, ведь в 30 с небольшим лет карьера любого спортсмена заканчивается.
«Прокомментировать футбольный матч с Губерниевым? Запросто»
– Вы ждете, что в вашей карьере еще будет более крутая комментаторская работа, чем на матче Россия – Нидерланды? Чтобы совпала и эмоциональная вовлеченность, и эпохальность события и унисон с аудиторией?
– Я боюсь, что нет. Я думаю, что такие истории бывают у людей нашей профессии, наверное, раз в жизни, чтобы вот так вот все действительно совпадало в унисон. А такое бывает, не знаю, как первая любовь. Повторить это при всем желании довольно сложно.
Были какие-то яркие события и после этого, например, чемпионат мира по футболу в 2018 году, матч Россия – Испания. Событие колоссального масштаба, однако в плане восприятия аудитории это было менее грандиозно, чем Россия – Нидерланды, и, конечно, такого празднества всенародного и воодушевления даже в 2018 году не было.
Я думаю, не только это мое ощущение, а и общее ощущение болельщиков, что вот такая первая, по-настоящему большая грандиозная победа, она вот запоминается, и представить что-то похожее ну, довольно-таки сложно. Хотелось бы, но, думаю, это маловероятно.
– Следите ли вы за деятельностью коллег в сторонних проектах: «Что? Где? Когда?», «Коммент.шоу»? Нравятся ли такие истории вам? Представляете ли себя на каком-то подобном проекте?
– Я слежу за тем, что интересно с точки зрения того, как это сделано. Поскольку я в медийной сфере работаю почти 30 лет, то в подобных проектах я в свое время участие уже принимал. В качестве автора, ведущего, продюсера, либо же во всех проявлениях одновременно. С этой точки зрения, у меня уже есть понимание того, как это сделано.
Всегда интересно быть первопроходцем и делать что-то такое, чего до тебя еще никто не делал. Слава Богу, у меня в карьере такие проекты были, и достаточно много, особенно на заре развития спортивного телевидения в России.
Cейчас много различных форматов, гораздо больше возможностей у людей, чем это было в конце 90-х – начале 2000-х. У нас не было интернета и тех площадок, где можно производить контент. Поэтому чем больше люди занимаются какой-то творческой работой, тем лучше: у зрителя есть выбор, что смотреть и на кого смотреть. Я не целевая аудитория для подобных проектов, тем более, у меня есть возможность при личной встрече обсудить с авторами интересующие меня вопросы. Смотреть для этого телевизор или интернет мне необязательно.
– Хотели бы прокомментировать футбольный матч вместе с Дмитрием Губерниевым?
– Да, запросто. Пока у нас не складывалось, но мы с ним с удовольствием ведем футбольные эфиры и, мне кажется, вполне органично друг друга дополняем. Прокомментировать тоже легко, но биатлон бы я не взялся. Дима с футболом справится, а я с биатлоном нет, потому что это слишком специфический вид спорта, и я думаю, что я бы ему сильно мешал.
А в качестве напарника – Дима на опыте. Я как-то случайно слышал, как он комментировал футбол, потому что другой комментатор заболел или куда-то делся, и Дима сходу сел в студию. Причем матч чемпионата Бразилии, про который даже профессиональный комментатор ничего не знает. Так Дима работал так, будто всю жизнь футбол комментирует. В общем, думаю, что с ним в паре проблем бы не было никаких, а если бы я сел комментировать биатлон, это был бы, конечно, провал, поэтому я бы не стал напрашиваться к нему в пару.
«Футбольный клуб» существовал бы в наши дни, если бы мог собирать рейтинги и аудиторию
– Вы называли «Футбольный клуб» лучшей журналистской передачей российского спортивного телевидения. Поделитесь ли какими-то самыми удивительными историями из её существования или создания сюжетов, ведь вы ездили в удивительные города вроде Селятино, где проводились матчи чемпионата России. На каком драйве вы работали в то время?
– Ну, это было круто, потому что это было все в первый раз. А когда все в первый раз, в диковинку, то это все совершенно удивительно с точки зрения того, что ты познаешь новую профессию, у тебя открылись ворота в такой мир, в котором ты вообще мог себя только во сне представить или в какой-то мечте. Представляете, что такое оказаться среди людей, которых ты видел только по телевизору?
25 лет назад, поверьте, дистанция между человеком и телевизором, миром телевидения была настолько больше, чем сегодня, что можно было только мечтать туда попасть. Это совершенно удивительное ощущение, когда сбывается подобная мечта, когда твое хобби и увлечение становятся профессией, и у тебя в ней что-то еще получается. А историй за столько лет в профессии было, конечно, много всевозможных. Селятино я, честно говоря, не помню, может быть, и было. Но я помню, как в 1998-м в город Ярославль приезжала испанская «Валенсия», а это была на тот момент очень крутая команда. Она и сейчас крутая, но тогда была совсем крутая, с очень мощными игроками. Тренер у них был знаменитый.
– Эктор Купер и два финала Лиги чемпионов подряд.
– Нет, тогда еще был Клаудио Раньери. И вот они приезжают в Ярославль играть с «Шинником». Я поехал делать сюжет в Ярославль, и мне казалось, что весь город должен быть в такой же эйфории, как и я. Сейчас мы привыкли уже к тому, что все топ-клубы великие тут играли по многу раз. И финал Лиги чемпионов был в Москве, и чемпионат мира, и так далее. Но вы себе представьте, это конец 90-х, когда приезд любой более-менее известной команды в страну был исключительным событием. Тем более, если это не крупный город, а Ярославль. Приезжает такая знаменитая команда.
Мигель Анхель Ангуло: В Ярославле мяч плавал в лужах, а судья кричал: «Чего тормозите?»
– Судя по всему, ажиотажа в городе вы не встретили?
– Представьте, я делаю сюжет, делаю стрит-ток, общаюсь с людьми на улице, спрашиваю их, какие ощущения. Хотелось передать зрителям ажиотаж. Но я к одному пожилому мужчине подошел, говорю, что «Валенсия» приехала, какие у вас ощущения по этому поводу. Он посмотрел на меня скептически и говорит: «Что с того, что «Валенсия» приехала, вот если бы Брежнев приехал».
Таких историй было превеликое множество. Поэтому мне очень повезло, благодаря этой профессии. Много где побывал, много с кем пообщался, со знаменитыми футболистами, тренерами. Это можно долго рассказывать. Как, например, я целый час провел практически вдвоем с Пеле, когда я приехал в аэропорт взять короткое интервью, а там что-то с транспортом не сложилось, и мне предложили взять интервью в ВИП зале, где никого кроме меня, Пеле и переводчика не было. И вот я, только вчера пришедший с улицы на телевидение, беру почти часовое интервью у короля футбола! Невероятно.
– Нет ли мыслей/желания сохранить память людей о «Футбольном клубе»? Показать что-то из архивных выпусков или продолжить проект в том или ином виде?
– По-моему, если я не ошибаюсь, я был последним ведущим «Футбольного клуба». Я начинал в этой программе как журналист, а потом в силу обстоятельств ведущие менялись до возрождения «Футбольного клуба» уже в середине 2000-х. Я провел два последних эфира на федеральном НТВ перед длинным перерывом в жизни программы до ее появления на НТВ+. Поэтому, конечно, с «Футбольным клубом» у меня связаны самые теплые воспоминания, потому что это самые яркие командировки, самые яркие какие-то моменты творческие, сюжеты и так далее.
Но я боюсь, что в наше время такая программа просто утратила смысл. Это же время, когда не было интернета, когда не было Википедии, когда обо всем было интересно рассказывать. И, по большому счету, «Футбольный клуб» для зрителей был таким настоящим окном в большой футбол, в международный футбол. Это было удивительно интересно, потому что мы вообще не знали, как все это устроено. А сейчас о футболе столько всего сказано, столько всего написано, столько блогов, людей, которые фанатично увлечены своими клубами. Сейчас у каждого футбольного клуба есть в интернете своя страница на любом языке, причем не только у топ-клубов типа «Реала» с «Барселоной», а даже у клубов из низших лиг.
Просторы интернета, к сожалению, убили вот эту вот магию телевидения конца 90-х, когда все было в первый раз, все в диковинку и все это было как бы открытие для себя вообще нового мира большого футбола.
– Почему думаете, что сейчас это утратило смысл?
– Если бы такая программа потенциально могла бы собирать рейтинг и аудиторию, она бы существовала. Но я думаю, что в нынешнее время это просто не имеет смысла. У такого проекта - передачи, составленной из сюжетов - просто нет потенциала.
На наших премиальных каналах, на том же «Матч Премьере», есть ретроспективы лучших матчей из чемпионатов Советского союза и чемпионата России. И ретроспективы лучших выпусков «Футбольного клуба» всегда имеют право на существование, особенно если это привязано к какому-то событию. Просто взять и вспомнить, как мы работали и о чем говорили почти 30 лет назад.
В таком формате, да, это всегда интересно. Но это уже больше истории из архива.
Фото: пресс-служба телеканала ТНТ; Википедия, РФС/Михаил Шапаев; «Матч ТВ»; кадр из программы «Футбольный клуб»