История жизни семьи Малафеевых – это история любви. Любви и какого-то, я бы сказал, старомодного, не свойственного нашему веку уважения. Не того уважения, что становится иногда суррогатом любви на третьем десятке брака. Уважения и восхищения друг другом, дополняющим их большое чувство.
У них не было личных дел. У них не было работы мужа. Были дела семейные, общие дела любящей пары, общие заботы.
Марина посещала все матчи «Зенита». «Иногда это очень тяжело, но я не могу не бывать на стадионе, когда играет Слава». Она иногда ездила за границу на международные матчи, в которых выступал ее муж. Бывало, вместе с родителями.
Детей – Макисма и Ксению – воспитывали вместе. И в два голоса рассказывали: «Мы стараемся нашим детям дать как можно больше возможностей проявить и реализовать себя. Приоритетными должны стать их желания, их увлечения, а не наши. И не наша семейная преемственность, не дань моде. Дети не пойдут чужой дорогой, только своей. Это будет их выбор».
Они превращали в праздник каждую свободную минуту, посвящая ее друг другу. А это и было для них праздником.
По вечерам, если позволяли обстоятельства нелегкой Славиной работы, выбирались вместе поужинать в тихие, уютные ресторанчики. Марина любила японскую кухню. Один из таких ресторанчиков возле редакционного офиса «Спорта». Болтать там с четой Малафеевых было одно удовольствие.
Марина выглядела – словно сошла поужинать с обложки гламурного журнала. Но и Слава – под стать, одет, как правило, изысканно, стильно.
«За умение компоновать свой гардероб я могу поблагодарить Марину. Она прививала мне вкус…», - сказал он как-то, похлебывая зеленый чай.
«… Потратив на это годы», - тут же по-доброму рассмеялась Марина.
Не было Славиной работы. Не было и Марининой. Она была слишком умна и энергична, чтоб оставаться просто женой и матерью. Тогда они вместе создали продюсерский «Малафеева продакшн». Продюсер Марина занималась группой М-16. Слава Малафеев, на футболке которого всегда №16. Их центр, их группа. Их рекламное агентство.
Красивая пара. И не потому, не только и нестолько потому, что оба – на загляденье. У них была яркая, насыщенная, эмоциональная, красивая жизнь.
Осиротели дети. И Слава. Сейчас он, возможно, не чувствует, что с ним друзья, близкие, «Зенит», болельщики…
Но почувствует же! И это, верю, поможет.