Cпустя три года общения я случайно узнала, что мой одногруппник Леня Свириденко – профессиональный фигурист! Занимается в школе Алексея Мишина, а в этом году впервые участвует в чемпионате России. После короткой программы в Красноярске он занимает 10-е место, всего один балл уступая знаменитому Сергею Воронову – двукратному чемпиону страны.
– Что говорили тренеры перед дебютом на чемпионате России?
– Мы просто работаем. Единственное, что может тренер сказать: «Если хорошо откатаешься, сможешь попасть в шестерку». На этом все. Тем более мой тренер Олег Татауров – не особо эмоциональный в этом плане. Он очень спокойно относится к стартам.
– Раньше ты тренировался у Алексея Николаевича Мишина.
– Это классный человек от начала и до конца. Мне нравится его отношение – начиная от тренировочного процесса и заканчивая тем, как он ведет себя с фигуристами: где-то с юморком, где-то, наоборот, пожестче. С ним всегда очень интересно. Ну великий тренер, что еще сказать.
– Кстати, о юморе Мишина. Когда фигурист не делает прыжок, Мишин называет это попкорном. С какими еще забавными словечками ты сталкивался?
– Серьезно? Попкорн? Ни разу не слышал (смеется).
– Как ты оказался у Олега Татаурова?
– Татауров – ученик Мишина. Он был его помощником до 2015 года, потом решил стать самостоятельным тренером. А я был записан на него, вот и ушел с ним. Теперь я в школе Мишина, но в группе Татаурова.
– В фигурном катании достаточно жесткая конкуренция, ее иногда сравнивают с балетной. Пилил ли тебе, например, кто-нибудь коньки?
– Все профессиональные спортсмены, когда приезжают на соревнования, носят свои коньки всегда с собой. Видимо, потому что все об этом говорят, да я и сам слышал: «Вот оставишь где-то свои коньки, тебе их подпилят». Но я катаюсь уже лет 15 и ни разу с таким не сталкивался.
– А про какие-то другие подлянки слышал?
– Самая большая пакость, с которой я сталкивался, была в Академии фигурного катания. Там люди взламывали шкафчики и могли что-то «одалживать» друг у друга – еду, например. Видимо, голодные дети (смеется).
– Вас так сильно ограничивают в еде?
– Строгих ограничений нет. У девочек – может быть. Вообще, те, кому действительно надо, сами себя ограничивают, а не их тренеры. Разумеется, нельзя ходить и кушать одни булки.
– Есть еще один миф. Якобы фигуристы сильно пьют от стресса. Это действительно так?
– (Долго смеется.) Если честно, я знаю нескольких фигуристов, у которых были определенные проблемы с алкоголем, но это никак не связано со стрессом. Это, скорее, у них было связанно с обычной безбашенностью.
– А сам как?
– Я могу немного выпить, но очень редко – в Новый год или в день рождения, например.
– Ты умеешь прыгать четверной. Что ты чувствуешь, когда видишь четверные прыжки Александры Трусовой?Жалость, восхищение, зависть или что-то иное?
– Ну, это интересно (задумался). Немножко восхищения.
– Трусова говорила, что она была бы не против посоревноваться с мужчинами. Принял бы ее предложение?
– По правилам женщина не может соревноваться с мужчинами. Так что это невозможно. Мне просто не представить эту ситуацию. Но она могла бы обыграть много мужчин.
– А тебя?
– Да (смеется). Это очень вероятно. Особенно в технической оценке.
– Знаком ли ты с кем-то из «сборников»?
– Я катался в группе у Мишина с Лизой Туктамышевой, Андреем Лазукиным. Из юниорской сборной знаю Петю Гуменника. Раньше катался в группе Евгения Рукавицына вместе с Димой Алиевым. Постоянно с кем-то пересекаемся на соревнованиях.
– Прячешься ли ты, когда видишь Этери Тутберидзе?
– Нет (смеется)! А почему должен? Она такой же тренер, как и все. Я же, например, не прячусь от Мишина.
– А с Алиной Загитовой пересекался?
– Нет. Думал, мог пересечься на чемпионате России, но оно вот как вышло (усмехнулся).
– Обидно?
– Да нет. Все равно. Тех, кого знаю, мне достаточно.