Евгений Гришин — четырехкратный олимпийский чемпион. Первый олимпийский чемпион в истории нашего конькобежного спорта, первый спортсмен, установивший мировой рекорд на Белой Олимпиаде и первый спринтер, выбежавший на «пятисотке» из сорока секунд. Это был человек фантастического спортивного дарования и удивительного, непредсказуемого характера.
«До сорока и двух десятых температура поднялась» — так закончил свой репортаж о забеге Евгения Гришина на «пятисотку» на Играх в Кортино д’Ампецо с мировым рекордом 40.2, комментатор Вадим Синявский.
Сталин и велосипед
Любимым развлечением десятилетнего Женьки были гонки на грузовиках: зацепившись крючком за кузов, рассекал на коньках по разбитым послевоенным тульским дорогам. У него была самая большая коллекция крючков, и на коньках он стоял лучше всех. Но участковый конфисковал весь «спортинвентарь», и Женьке пришлось отправиться на каток — в секцию конькобежного спорта. Пройдя тяготы и лишения войны, четырнадцатилетний Женька не отличался здоровьем. Худой, нескладный, он не мог пробежать в высоком темпе и двухсот метров. Но обладал мощным стартом и обходил соперников уже на первых метрах. Перестроиться с хоккейного, свободного хода на конькобежный, ритмический, в низкой посадке — сложно. На обучение и совершенствование техники порой уходят годы. Но Женька уже в шестнадцать выступал за сборную, а в семнадцать возглавил список сильнейших спринтеров мира.
Однако на свою первую Олимпиаду — летнюю 52-ого в Хельсинки — поехал в составе… велосипедной сборной. Впервые сев в седло шестнадцатилетним, в восемнадцать он попал на карандаш к покровителю советского спорта Василию Сталину — первому, кто пытался в нашей стране сделать спорт профессиональным. Сталин стал опекать Женьку. Уговорил переехать в Москву, создал условия для тренировок. Женька трижды выиграл золото чемпионата РСФСР и стал вице-чемпионом СССР. В Хельсинки приехал лидером и готов был бороться за медали, но был исключен из числа участников. Руководство советской делегации, сославшись на указание ЦК партии «о пропаганде советской продукции», приказало ему пересесть с итальянского велосипеда на отечественный. Гришин, в свойственной ему бескомпромиссной манере, отказался и был отправлен домой. Злые языки говорили: мол, легко быть бунтарем, имея такого покровителя. Но это был не демарш. В этом был весь Гришин — неистовый, горячий, независимый, с обостренным чувством справедливости.
Наперекор судьбе
На протяжении чуть ли ни всей жизни и на решающих стартах его преследовали травмы и напасти. В детстве попал под бомбежку, получил двенадцать осколочных ранений. Потом— проблемы с сердцем. На чемпионате мира в Осло порвал мышцу бедра. Спустя год на высокогорном катке «Медео» в Алма-Ате, потерял сознание. На Играх в Скво-Велли: на «пятисотке» сбился с ритма, на «полуторке» пошла из носа кровь. А за год до своей четвертой Олимпиады, коньком разрезал ногу до кости. Едва залечивал одно, как на него тут же обрушивалось другое. Но за двадцать лет спортивной карьеры Гришин лишь однажды не вышел на старт— на Олимпиаде 64-ого в Инсбруке. К этому времени он был уже четырехкратным олимпийским чемпионом, рекордсменом мира. И на свои третьи Игры тоже приехал в отличной форме. Но перед стартом на «пятисотке» попал кромкой конька на песок и сорвал ее. Для конькобежца — это катастрофа. Гришин пришел вторым, и это «серебро» стало для него настоящим ударом. Он привык побеждать всех и всегда. И за всю свою спортивную карьеру так и не научился проигрывать. Не сумев справиться с эмоциями, впервые в жизни потерял уверенность и не вышел на «полуторку». Потом всю жизнь злился на себя за эту слабость. И даже спустя тридцать лет, при воспоминаниях об Инсбруке, у него потели ладони…
После больших спортивных побед не всем удается найти себя в жизни. Удалось ли это Евгению Гришину? С одной стороны — да. Он был старшим тренером и начальником вело-конькобежной команды ЦСКА. И велосипедная сборная, состоящая в основном из армейских гонщиков, на чемпионате мира 1970 года выиграла командную шоссейную гонку на 100 километров. Он поставил технику шестикратной олимпийской чемпионке Лидии Скобликовой. А Валерий Муратов, которого он привел к титулу чемпиона мира, недавно возглавил российскую сборную. Но так ли это много для уникального гришинского таланта? В последние годы жизни он был далек от спортивных дел. И далеко не по своей воле. Очень болезненно переживал крах нашего конькобежного спорта в 90-е. И искренне недоумевал: почему опыт чемпионов прошлого сегодня никому не нужен…