Прошли всего сутки, а сказать про матч с Польшей вроде уже нечего. Ну не заметили журналисты с трибуны, что Павлюченко играл не без гипса на правой руке, а с бинтами телесного цвета (не только удачно фиксирующими повязку, но и дающими игроку возможность не выделяться из толпы без лишнего повода). Ну пошутил потом Роман в микст-зоне, что врачи приняли решение снять гипс, – и ему поверили. Разве это повод для каких-то умозаключений?
Зачем был нужен этот матч?
Разве что ради возможности сказать: в сборной удивительно веселая атмосфера. Не припомнишь, чтобы Гус за год работы в России столько шутил и улыбался, как перед игрой с поляками. Его настроение передалось даже Лео Беенхаккеру, выглядевшему чересчур мрачно даже для голландца. Седовласый тренер настолько разошелся под конец пресс-конференции, что начал подмигивать кому-то из сидящих в зале. Марта Альф, пресс-атташе польской сборной, косилась на сидящего справа от нее Лео с большим изумлением. А тот уже и улыбаться начал, благо повод имелся: уйти от верного поражения, да еще и в стране, к которой у его работодателей не самое простое отношение…
Впрочем, тишина, в которую мы окунулись сразу после финального свистка судьи Гриняка, – условная. Тем для анализа хватит, равно как и для обобщения. Благо главный вопрос по горячим следам был слышен повсюду: для чего сборной была нужна эта встреча? Какие задачи ставились?
Печальные ответы
В минувшую среду был третий товарищеский матч Хиддинка в качестве рулевого россиян. Первый, он же дебютный, прошел здесь же, в Черкизове, с латвийцами. Гус тогда только-только вернулся с отдыха, взятого после Кубка мира, и команду к игре собирал и, что греха таить, готовил Бородюк. Хиддинк смотрел, а не присматривался. Делал выводы, следствием которых стало резкое омоложение сборной.
Вторая игра была в феврале в Амстердаме, и ее (в отличие от встречи с Латвией) можно привести к общему знаменателю с последним из трех контрольных матчей. После них мы получили ответы на вопросы только из категории «не». Стало ясно, к примеру, что Жирков способен закрыть левый фланг в обороне, но тогда он не сможет помочь атаке; а вот Билялетдинов, напротив, не в состоянии играть такую роль; что Игнашевича и Березуцких сегодня заменить невозможно. И отсюда, из последнего наблюдения, вытекает странная вещь: вместо того чтобы наказать, приструнить капитана ЦСКА, преднамеренно опоздавшего на сбор, Хиддинк его возвысил.
А вот возвысил ли Гус Малафеева, выбрав именно такой план и состав на поляков? Шунин в Англии в ворота точно не встанет. Более того, после игры стало немножко тревожно: как бы не пропал кураж и фарт динамовского голкипера (сколько в последнее время пришлось ему выгребать мячей из сетки, да еще и не по собственной вине?). И что теперь думать Габулову, если помнить про оставшихся за его спиной Малафеева и Мандрыкина (имеющего постоянный опыт взаимодействия с тремя основными защитниками сборной)?
Больше того, не хочется, но приходится задумываться: а не потеряли ли мы после второго тайма этой контрольной игры Погребняка как футболиста стартового состава сборной? В ситуации, когда в России кандидатов в сборную среди форвардов на порядок больше, чем среди защитников, дискомфорт, испытываемый Павлом после его выхода на замену, вряд ли кого-то мог по-настоящему испугать. Павлюченко с Сычевым в отменной форме, Кержаков в «Севилье» продолжает свой путь к европейскому признанию, Аршавин способен сыграть на передней линии атаки, на подходе Адамов, Савин, вон Самодин в «Днепре» раззабивался, да и Саенко футболист того же амплуа. Но это иллюзия. На самом деле у нас перед атлетичными и боевыми англичанами, возможно, стало на одного полностью готового к игре на «Уэмбли» форварда меньше.
В Лондоне…
Впрочем, там, на островах, России играть через три недели. Жары в Лондоне не будет, стало быть, команда окажется способна выдержать все 90 минут матча. Именно здесь и была главная претензия Хиддинка к его игрокам. Против Польши нам не хватило выносливости.
Хотя и скамейки запасных тоже. Тоже – если не в первую очередь.