Главные кубковые бойцы, неприятные личности и сотрясенные головы российских и североамериканских матчей на выбывание.
В начале девяностых годов прошлого столетия Россия решила жить по-новому. Вместо далекого «светлого будущего» выбрали более четкий и понятный ориентир – западный. Тем же курсом двинулся и наш хоккей, где на постоянной основе (эксперимент сезона-1987/88 не в счет) появилась диковинная система плей-офф, к тому времени практиковавшаяся в Северной Америке уже целый век. Кубок, ранее воспринимавшийся своего рода альтернативой гладкому первенству, превратился в логическое завершение чемпионата. Несмотря на все различия в традициях, россияне заморскую схему пусть и не сразу, но распробовали. Битвы на вылет пришлись по вкусу всем – и хоккеистам, и болельщикам.
Ну а как насчет пресловутой погони за Штатами – близко ли подобрались? Давайте попробуем провести параллели между Кубком Стэнли и отечественными розыгрышами плей-офф. Умышленно не затрагивая тему уровня игры, мы рассмотрим и сравним не менее важные для кубковых встреч аспекты: пролитую кровь, батальные стычки и прочие хитрости.
Волевой подбородок и сломанные носы
Клод Лемье – символ категории игроков, которые, не показывая ничего особенного в регулярке, затем чудесным образом преображаются в матчах на вылет. Однофамилец великого Супермарио не выделялся ни техникой, ни скоростью. Между тем нрав Клода выдавал его подбородок, считавшийся в лиге самым волевым. Лемье – боец до мозга костей. Именно такие «железные» мужики в Кубке Стэнли подчас ценятся дороже многих «золотых мальчиков», сверкающих в регулярной части чемпионата, но не выдерживающих кубковой нагрузки ни физически, ни психологически. Не случайно Клод в плей-офф и забивал прилично, и четыре чемпионских перстня с тремя разными коллективами выигрывал.
Отличала Лемье и еще одна черта – специфическая, но весьма полезная в кубковой стадии. Речь об умении «залезть под кожу», вывести противника из себя. Так, например, однажды Клод плюнул в наставника «Детройта» Скотти Боумэна. А в шестой игре полуфинала Кубка Стэнли 1996 года печально знаменитым грязным приемом у борта Лемье, выступавший тогда за «Колорадо», вырубил главного кубкового бойца «Детройта» Криса Дрейпера, сломав последнему половину лицевых костей. Цель оправдала средства: «лавины» выиграли матч (и с ним – всю серию), а потом, разобравшись в финале с «Флоридой», завоевали почетный трофей.
Защитник «Ак Барса» Алексей Емелин – тоже провокатор знатный. Вспомните хотя бы его «мельницу» против Ягра в финале прошлого чемпионата мира. А еще годом ранее – в четвертьфинале Кубка Гагарина – Емелин довел до белого каления форварда «Авангарда» Александра Свитова. Омский богатырь, понимая, что схлопочет дисквалификацию, молотил Емелина нещадно – у казанца, как и когда-то у Дрейпера, оказались сломанными нос и скула. «Он давно нарывался! Надо было ему еще и зубы выбить!» – сказал после матча одноклубник Свитова Игорь Волков. Но в итоге-то серия, а через месяц – и Кубок Гагарина покорились команде Емелина, пожертвовавшего собой ради общей победы.
Недружелюбные танцы
Согласно опросу энхаэловских хоккеистов, самый ненавистный игрок в лиге – Шон Эвери. Но это – среди болельщиков и игроков других команд. В раздевалке «рейнджеров» и на трибунах легендарного нью-йоркского «Мэдисона» рубаху-парня Шона любят и уважают.
В плей-офф 2008 года мастер «трэштока» и прочих ледовых премудростей превзошел сам себя. Известный мастак на разные выдумки припас для решающих встреч уловку, из-за которой руководство лиги впоследствии было вынуждено внести в правила соответствующий пункт – имени Эвери!
А придумал он вот что. В серии с «Нью-Джерси» Эвери устраивал на чужом «пятаке» настоящую пантомиму. «Крыса» Шон танцевал перед Бродо, размахивал клюшкой, строил рожи – словом, делал все, чтобы вывести вратаря соперника из равновесия. И добился желаемого! Даже опытнейший Мартин не выдержал и начал ошибаться. Судьи же лишь пожимали плечами: формально Эвери не совершал ничего противозаконного! И хотя вскоре сей пробел в правилах исправили, запретив подобные пляски на пятачке, ноу-хау Эвери сработало – «рейнджеры» прошли дальше.
Наш аналог Шона – Дарюс Каспарайтис – той же весной 2008-го в четвертьфинале между СКА и «Локомотивом» «сломал» «железнодорожника» Руденко, а на стадии 1/8 финала грамотно спровоцировал на конфликт спартаковца Рыбина. «В третьем периоде мы договорились с Каспарайтисом драться один на один, – возмущался после второй игры Максим. – Но он повел себя как трусишка. Это подло с его стороны. Мерзкий поступок!»
Касперу, впрочем, к подобным обвинениям не привыкать. Он пропускает их мимо ушей! Главное, что армейцы одолели красно-белых, а все остальное – пустяки. Тем более что через год Рыбин перебрался в Питер, став одноклубником Привидения. И подружился с Дарюсом! Каспер-то недружелюбен только с врагами, а для своих он – лучший товарищ.
Головоломки
Примерно так же, провокационно жестко, Каспарайтис играл и за океаном. Окажись он на месте Емелина в финале чемпионата мира 2010 года, «мельница» для Ягра наверняка получилась бы безукоризненно чистой. В НХЛ же особо теплые отношения связывали русского литовца с Эриком Линдросом. Филадельфийский великан играл с опущенной головой, а потому сотрясений мозга было у него не счесть. Как-то Эрику «удружил» именно Каспер…
А уж если такой, как Линдрос, попал в Кубок Стэнли – пиши пропало. Там обязательно найдется «джентльмен удачи», который с радостью «убьет» лидера «конкурирующей фирмы», рубанув по его ахиллесовой пяте.
Не зря Скотт Стивенс, славившийся зубодробительными силовыми приемами, выиграл с «Нью-Джерси» заветный трофей трижды. В решающем седьмом матче финала Восточной конференции 2000 года защитник «дьяволов» легким движением руки убрал с пути Линдроса. Сокрушительный удар привел к очередному сотрясению мозга у Большого Эрика, и «Нью-Джерси» по расчищенной дорожке благополучно добрался до вершины.
В Европе с атаками в голову борются активнее, а значит, резкого увеличения числа «грязнуль» и провокаторов нам опасаться не стоит. Бояться нужно другого – провокаций и беспорядков на трибунах. В первом раунде Кубка Гагарина – 2010 в Екатеринбурге за бортиком произошел инцидент более мерзкий, чем все описанные выше злодеяния на льду. Один из местных болельщиков дотянулся до скамейки гостей и с размаху долбанул клюшкой по голове запасного вратаря «Салавата» Виталия Колесника. Кровь хлынула ручьем… Как рассказал потом тренер уфимцев Игорь Захаркин, Колесника спасло чудо – считанные сантиметры! Если бы удар пришелся в висок, все могло закончиться трагедией.
Вот вам и два «головоломных» удара. Схожих тем, что оба чуть было не стали роковыми, но по сути-то таких разных. К счастью, и с Линдросом, и с Колесником все обошлось. Вывод же тут один – грустный, но честный. Приблизившись к ледовым битвам западного плей-офф в плане жесткости и напряжения, мы, увы, до сих пор отстаем от Америки и Канады по части комфорта, вместимости и безопасности арен. На целый век…