Цветочные часы на дороге к Бочарову Ручью, которые отсчитывают время до начала Олимпийских игр — 2014, бегут неумолимо. Премьер Владимир Путин как-то заявил, что «Сочи — город будущего», и местным жителям это понравилось. Сейчас столица Белой олимпиады напоминает старую картину, поверх которой накладывают новое полотно.
Самолеты «оседлают» речку
Утро. Сочи. Аэропорт — в недавнем прошлом долгострой. Здание международного аэровокзала, которое еще в 1980-х спроектировали архитекторы из Югославии (конкретно — из Словении), открылось недавно — в июне.
Аэропорт уже работает. Вместо простого пола, куда носильщики вручную сваливали багаж, — современная резиновая дорожка. Тенистый садик за стеклом гордо именуется «VIP-залом». Но сидят там люди весьма странной внешности, на «випов» не похожие. Аэропорту хотят придать статус международного. Пока не получается — он принимает только 24 самолета в час. Вот когда достроят новую взлетно-посадочную полосу, которая частично пройдет по мосту через речку (Мзымту), тогда он сможет принимать до трех тысяч самолетов в сутки.
— У нас теперь все самое масштабное, значительное и великое, — ухмыляется таксист Роман, взявшийся за 600 рублей везти меня в город. — Отгрохали океанариум — «самый большой в Европе». Так себе океанариум, замечу: воды много, живности мало. На таможне были проволочки — много редких рыбешек подохло. Городскую олимпийскую экспозицию назвали Музеем славы сочинского спорта. Круто? Колесо обозрения в Олимпийском парке — это в Имеретинской низменности — будет высотой, я слышал, 85 метров.
— А вообще как жизнь тут? — спросил я, когда такси уткнулось в очередную пробку.
— Балаган! Вот, смотри, тоннель впереди. Его уже полгода ремонтируют. Да ладно бы ремонтировали — просто красят! И кто? Два человека! Я бы пригнал сюда бригаду — за ночь все покрасили бы, екарный бабай!
На выезде из тоннеля такси тормознул гаишник. Осмотрел аптечку. Потребовал документацию на медикаменты. Долго ходил с серьезным видом вокруг машины. Пока не сказал таксисту:
— Ну дал бы 50 рублей на сигареты...
— В Краснодарском крае самые злые гаишники, — объяснил Роман, когда такси понеслось в город. — Сказал бы сразу: дай 50 рублей на курево. Я дал бы и не мучился бы на жаре. Так нет, надо ходить...
Из дальнейшего разговора выяснилось, что зарплата рядового ДПС в Сочи — 10–12 тысяч. Официальная.
За 100 рублей — лучше «Жемчужины»
Сочи — одна большая стройка. Дороги и тоннели забиты грузовиками. В городе нет своих строительных материалов. Песок, щебенку, гравий привозят издалека на самосвалах.
Строительная техника орудует даже на стадионе имени Славы Метревели, где выступает местная футбольная «Жемчужина». Во время кубкового матча с «Краснодаром» (0:1) трибуны не были заполнены даже на треть.
— Что на эту «Жемчужину» ходить? — говорит паренек, фотографирующий туристов с обезьяной. — Да еще 50 рублей платить. Давай мне 100 рублей, мы для тебя в футбол сыграем — еще красивее будет.
Олимпийскими сувенирами в Сочи пока не торгуют. Продавец, который год назад всучил мне из-под полы магнит, на сей раз «умыл руки».
— Понимаешь, друг, «Боско» лютует, — сообщил торговец, продавший мне магнит в можжевеловой оправе с изображением пяти колец. — Фирма Куснировича выиграла тендер на торговлю. Замучили проверками. Штрафы гигантские — сразу работы лишишься. Я даже под прилавком сувениры не держу. Да и никто, наверное, не держит. А вообще, чего ты из меня жилу тянешь? Может, тоже проверяющим заделался?
Как же без студентов?
Сочинцы — словно васюкинцы, испуганные ожидающимся наплывом в их город стесненных квартирным вопросом москвичей.
Возле железнодорожного вокзала зачем-то забили — и бросили — сваи. В Имеретинской низменности засыпали Колхидские болота — там гнездились редкие виды птиц. На Донской улице от знаменитых платанов одни пеньки остались. А от пеньков только старушкам хорошо — сидеть можно.
Кстати, о старушках. С гор, говорят, не по доброй воле, переселили казаков-староверов, адыгов, убыхов. Казакам, правда, выплатили компенсацию — все-таки под застройку забрали участок, на котором было кладбище. Даже построили для них коттеджи с джакузи. Бабушкам-горянкам тяжелее — их лишили собственной земли, где они с детства «ковырялись». Каково им будет в новых домах?
Может быть, поэтому не возникает ощущения, что Сочи — пусть и олимпийская, но столица. Пока здесь сплошные трудовые будни. Атмосферы праздника никакой.
Кто занят на стройках? Итальянцы. Армяне. Китайцы. Гастарбайтеры из Петербурга, Омска, Новосибирска, даже Хабаровска. Сочинцев на стройке — единицы.
Местные жители заняты, чем и всегда, — обслуживают курортников. Олимпиада этому, похоже, только мешает.
— Мы теперь тут как в сумасшедшем доме! — всплеснула руками продавщица бальзамов в Красной Поляне. — Обрыдло все: пыль, копоть, самосвалы эти!
У въезда на канатную дорогу — гигантский транспарант: «Схема лыжных трасс курорта Горная карусель». Кнопочки подсвечены зеленым — это готовые объекты. Красным — те, что еще не готовы. Ясно, что ни одна из шести трасс не сдана. А что сделано? Контрольно-спасательный пункт, тюбинговый стадион, бугельный подъемник, касса и торговые павильоны.
На первой остановке странная процессия — люди на своем горбу волочат в гору мешки с цементом и песком. Оказывается, именно так доставляют наверх стройматериалы. Кто? Уж не Равшан ли и Джамшуд? Нет, Егор Саку, студент из Казани.
— Хочу заработать денег и помочь в строительстве олимпийских объектов, — говорит он.
Вспомнилось: «Сработаемся, студент!»
— Кроме позитива мы в этом ничего не видим. Будет весело, радостно и приятно. Хотя забот прибавится, — заявляет президент госкорпорации «Олимпстрой» Таймураз Боллоев, бывший знатный петербургский пивовар.
Официально стройотряды прибыли в Сочи на два месяца. Многие хотят задержаться до осени.
В Имеретинской низменности уже появляются из-под земли стадионы, даже обшиваются бетонными плитами. Название главной хоккейной арены — «Застывшая капля». Недавно ее стройплощадку посетил президент МОК Жак Рогге. Закрутил символическую гайку.
— Сколько вам платят за эту работу? — спрашиваю здорового мужика, который таскает мешки с цементом на десятый этаж.
— 50 рублей за этаж.
— А если лифт заработает?
— Все равно 50.
С такими-то молодцами и не построить олимпийскую столицу?