Старейший из выступающих ныне шахматистов-гроссмейстеров Виктор Корчной — плоть от плоти ленинградец. Родился в нашем городе, пережил в детстве блокаду, окончил истфак Университета. Трехкратный чемпион Ленинграда. Даже став претендентом на мировую шахматную корону, Виктор Львович никогда не отказывался играть за сборную родного города. На шахматных Олимпиадах, выступая за советскую команду, как правило, показывал великолепные результаты — боец и патриот.
В 1974 году как гром среди ясного неба новость: Корчной остался за границей. Не вернулся.
Что произошло? Поначалу не поверили даже те, кто лично знал Виктора Львовича, знал его настроение. Никакой политики, это было очевидно, да он и сам сегодня говорит об этом. Он был очень обижен. А поскольку Корчной был невероятно амбициозен, обида переросла в нечто большее.
Двое из одного города
Накануне в Москве состоялся финальный матч претендентского цикла. «Два питерских К» — так называли тогда участников поединка, ведь и Анатолий Карпов представлял в то время город на Неве. Атмосфера семидесятых... Пресловутый застой. Холодная война. А на войне как на войне, шахматная корона — весомый аргумент, слова ее обладателя подхватывает весь мир, интеллектуальный чемпион, авторитет. Корона по определению должна быть в СССР.
Так и было. В 1948 году чемпионом мира становится Михаил Ботвинник. Государство активно развивает шахматную школу. Корона у нас без малого четверть века, но тут появляется Бобби Фишер. Американец громит наших с неприличными счетами, отбирает корону у Бориса Спасского. Борис Васильевич в Рейкьявике еще и повел себя не по-советски, нарушая инструкции, следовавшие из ЦК КПСС, а в довершение всего гонорар (смешной по нынешним временам — 120 тысяч долларов) не отдал государству, а положил на специально открытый счет в одном из исландских банков. Вернулся в Москву, женился на гражданке Франции, сложил чемодан — и был таков!
Все это, как ни странно, сыграло не лучшую роль в судьбе Корчного. Вспыльчивый, или, как его называли, неистовый Виктор отличался непредсказуемостью. ЦК нужен был управляемый шахматный чемпион. Ставка была сделана на Анатолия Карпова. «’’Матч двух К из города Л’’ освещался в советской прессе так, будто один из гроссмейстеров — иностранец» — так описывал происходившее знаменитый югославский шахматист и журналист Светозар Глигорич. Корчной сразу после поражения с минимальным счетом дал интервью зарубежным СМИ, в котором объяснил неудачу давлением на него со стороны государства.
И вот тут давление стало заметно даже болельщикам. Тем не менее Виктора Львовича выпустили в Амстердам. Где он и остался.
Семья под угрозой
Почему же были шокированы люди, хорошо знавшие Корчного? Обида обидой, но оставалась семья. Жена Белла лишилась работы. А сын Игорь и вовсе угодил за решетку, обвиненный в уклонении от службы в армии. Не предвидеть этого в то время Корчной не мог.
Много лет спустя он мне скажет: «Я хочу подчеркнуть, что я не был диссидентом. Я бежал, чтобы продолжить свою шахматную жизнь. Я поставил семью под угрозу, мой сын тоже должен понимать, что и он внес свою лепту, отсидев два с половиной года в советской тюрьме».
Игорь и сегодня не произносит слова «отец», именуя его Виктором Львовичем и обращаясь исключительно на «вы». И Белле Корчной немало пришлось хлебнуть. Пока сын находился в тюрьме, а она не могла устроиться на работу, пришла весть из Швейцарии, что Виктор Львович... женился на некоей Петре Лееверик. Помогали друзья. Знаменитый ленинградский профессор-онколог Леонид Юльевич Дымарский, не имевший на тот момент водительских прав и не планировавший садиться за руль, приобрел у Беллы «Волгу» Корчного, просто так она деньги не приняла бы.
Партийные кураторы отечественного спорта не просчитались. Фишер был без матча лишен звания чемпиона мира, и оно автоматически досталось победителю турнира претендентов Анатолию Карпову.
Дело врачей
Но покой работникам ЦК КПСС только снился, потому что следующий претендентский цикл выиграл... неувядаемый Корчной! Машина заработала. Каждому участнику матча за мировую корону по регламенту разрешалось прибегать к услугам двух секундантов-помощников (компьютеров еще не было). Поэтому советская делегация на матче в Багио была полна… журналистами, в перечень которых вошли экс чемпион мира Михаил Таль, многократный чемпион СССР Лев Полугаевский и другие гроссмейстеры. Отказались помогать Карпову Василий Смыслов и Давид Бронштейн. Анатолий Евгеньевич пригласил с собой и личного врача — знаменитейшего питерского терапевта из НИИ онкологии Михаила Лазаревича Гершановича. Профессор в свои 50 с хвостиком проживал в коммуналке, но благодарный и знаменитый пациент тут же выхлопотал ему отдельную квартиру. Корчной верил в гипноз и всяческую мистику. В Багио с Карповым полетел и парапсихолог Владимир Зухарь, хорошо известный Корчному специалист, имевший прозвище Телепат. К негодованию претендента, он сел в первом ряду возле сцены. Вряд ли он гипнотизировал Корчного, скорее всего, помогал настроиться Карпову, но нервировал Виктора Львовича колоссально.
Все это — уже история. В российский период нашей истории Корчной с удовольствием прилетает в родной Питер, посещает Дворец пионеров, в котором вырос, щедр на теплые слова. Историю вспять не повернешь.
P. S. 23 марта Виктору Корчному исполняется 84 года. Здоровья вам, Виктор Львович!