Алексей Сорокин в российском футболе фигура новая. Работал в Министерстве иностранных дел, затем в Комитете физической культуры и спорта правительства Москвы, 23 июля прошлого года был назначен на должность генерального директора РФС. Свежий взгляд помогает 36-летнему руководителю, а недостаток опыта компенсирует общение с компетентными коллегами, многие из которых всю жизнь связаны с футболом.
Штраф был неизбежен
— Какие-то процессы для меня новые, какие-то хорошо знакомы, — говорит Сорокин. — Сказать, чтобы что-то вызывало непреодолимые сложности, нельзя. Нюансы есть в любой работе, в любой отрасли, но постепенно человек ко всему привыкает.
— О вас впервые заговорили в футбольной среде, когда вы стали менеджером оргкомитета по проведению финала Лиги чемпионов в Москве. Многие в восторженных тонах оценивали работу организаторов. А вы, наверное, вспоминаете ту пору как дурной сон?
— Наоборот, это было очень хорошее время в моей жизни. Удивительно интересный проект, в ходе реализации которого каждый находился на своем месте. Естественно, успех финала — это не мой успех, а коллектива. Проект показал, как большую группу людей может объединить единая цель. Поверьте, это не слова из тоста: мы старались организовать что-то красивое и еще раз показать всему миру, что умеем проводить соревнования самого высокого уровня. Здесь не было других споров, дискуссий, кроме как по поводу того, как сделать еще лучше. Не встретил ни одного человека, который сказал бы: давайте здесь максимально упростим, тут пойдем по пути наименьшего сопротивления. Куда мы только ни обращались, везде встречали полное взаимопонимание. Все прекрасно осознавали, что делают важное, большое дело, которое навсегда останется в спортивной истории страны. Поэтому последовали беспрецедентные акции со стороны правительства России — такие как безвизовый въезд, организация футбольного фестиваля на Красной площади и многое другое. Действительно, порой приходилось трудно, но при этом приятно было ощущать себя частью единого целого, проявления, я бы сказал, одной большой коллективной воли.
— И все-таки обойти закон, запрещающий рекламу пива на спортивных сооружениях, не удалось. РФС пришлось заплатить штраф?
— Пришлось, но и здесь мы встретили понимание. Ведь ясно, что реклама титульного спонсора на финале Лиги чемпионов — одно из главных условий УЕФА. Если бы мы его не выполнили, матч перенесли бы на другой стадион. Найти решение можно было только законодательным способом. Сделать это мы просто не успели. Хотели провести поправку, которая позволяла бы рекламу алкогольной продукции на крупных международных турнирах. К сожалению, не удалось, в том числе по причинам номенклатурно-бюрократического свойства. А вообще-то Госдуме в условиях кризиса стоит задуматься над тем, чтобы внести изменения в Закон о рекламе. Это реальный способ привлечь деньги в экономику спорта и футбола в частности. Ни для кого не секрет, что компании, производящие пиво и другую алкогольную продукцию, готовы сразу включиться в процесс.
Имплантировать в мозги ответственность
— Для вас скоро начинается первый полновесный сезон. Чего ждете от него? С какими проблемами наверняка столкнетесь?
— Проблемы сейчас у всех схожие. Пришел я не в самое удачное время, потому что любая спортивная отрасль не может не быть затронута явлениями, которые происходят в мировой экономике. Мы переживаем период постепенного перехода от финансового благоденствия, больших выгодных контрактов к временным трудностям. Есть трудности и у РФС, и у многих клубов. Основное, с чем придется бороться и чему противостоять, это изменившаяся финансово-экономическая ситуация. В сложившихся условиях, считаю, уже сделано многое. Самое главное — мы сохранили все клубы премьер-лиги. Никто не заявил о выходе, не снялся с чемпионата — это уже хорошо. Минимальны потери в первом и втором дивизионах. Здесь из 105 команд прошлого года профессиональный статус сохранили около 100. То есть структура чемпионата и всех первенств сохранится. Это уже немало, когда в стране закрываются заводы, а миллионы людей попадают под сокращение. Значит, наша отрасль в целом здорова.
— Вам не показалось, что стоит ужесточить наказания за некоторые нарушения? Скажем, за оскорбительный баннер «Зенит» проведет один матч без зрителей. Не слабовато ли для инцидента, возмутившего всю страну?
— Кому-то кажется, что с «Зенитом» обошлись слишком строго, кому-то — наоборот. Единого мнения нет. Поверьте, игра без зрителей — достаточно серьезное наказание для команды.
— Многих удивило заявление КДК о том, что в регламенте не нашлось пункта, по которому можно было бы оштрафовать клуб…
— Во-первых, то, что «Зенит» не выручит сумму, которую получил бы от реализации билетов, уже ударит по клубу финансово. Во-вторых, во всем этом есть и обратная сторона. Если свести все только к штрафу, получается, что тот, кто имеет возможность платить, может позволить себе что угодно. История возмутительная, но при ее оценке необходимо было найти взвешенное решение, чтобы не пострадали те, кто этого не заслужил.
— Порой доходит до смешного: выход тренера за пределы технической зоны и, скажем, пожар, разведенный болельщиками на трибуне, «тарифицируются» одинаково.
— Мы обсуждали возможность ужесточения штрафов, но посчитали, что в условиях кризиса повышение штрафов может радикально сказаться на судьбе некоторых клубов. Перенесли решение до лучших времен, но в будущем обязательно вернемся к этому вопросу. Кроме того, правоохранительные органы периодически обращаются к нам с просьбой наказывать игроков, провоцирующих беспорядки на трибунах. Здесь мы намерены подумать, какие меры предпринять. Если игрок заведомо знает, что его приближение к трибуне и бросание атрибутики в толпу приведут к давке, травмам, не говоря уже о поломанных креслах, он должен нести за это ответственность.
— Вы имеете в виду инцидент, который произошел в «Лужниках» 1 ноября, после окончания матча ЦСКА — «Спартак», когда спартаковцы начали бросать футболки болельщикам и обрушилось ограждение?
— Это еще счастье, что оно обрушилось! Обошлось легкими травмами. А если бы оно выдержало, возможно, были бы и жертвы.
— Обычно футболисты оправдываются тем, что действуют в эмоциональном порыве…
— Раньше после гола снимали майки. УЕФА дал директиву: снял майку — получи желтую карточку. Перестали же раздеваться! Эмоциями много чего можно оправдать. А если игрок пробьет пенальти не с 11-метровой отметки, а с десяти метров? Перехлестнуло — ударил. Но есть ведь правила, и нужно, чтобы таким же правилом стала культура поведения. Кумиры тысяч и тысяч людей в известной степени несут ответственность за своих поклонников. Вот это чувство ответственности нужно имплантировать футболистам в мозг.
Слова, сказанные в суде, — доказательство
— Говоря о негативных явлениях в российском футболе, обычно выделяют поведение болельщиков, судейство, договорные матчи. Вы как-то рассказывали о соглашении, которое РФС заключил с ассоциацией букмекеров. Уже есть какие-то результаты?
— Пока нет, поскольку чемпионат-2009 еще не начался. Но в европейских странах есть прецеденты, когда подобная практика срабатывает. Это называется системой раннего предупреждения. Букмекеры ведь не делают выводов, они оповещают о подозрительной ситуации. Например, кто-то поставил большую сумму на то, что судья покажет какое-то количество карточек. Или необычайно много людей ставит на странную победу одного клуба над другим.
— Вы намерены работать только с букмекерами или собираетесь просить помощи у правоохранительных структур?
— Обратите внимание, за рубежом все масштабные разоблачительные кампании проводились не футбольными инстанциями. Потому что ни у одной футбольной власти нет достаточных юридических полномочий и технических возможностей, чтобы проводить необходимые следственные мероприятия. Думаю, искоренить негатив можно только с привлечением правоохранительных органов и только в тесном взаимодействии с ними.
— Возможно ли привлечение частных детективных агентств, как это нередко делается за границей?
— На мой взгляд, не нужно усложнять. Есть более простой путь — воспользоваться поддержкой соответствующих государственных структур. Существует два измерения — футбольное и правоохранительное. У нас есть какие-то полномочия и меры воздействия, но они несоизмеримы с теми, которыми обладают прокуратура, следственные органы. Мы можем от футбола отлучить. А они, извините за каламбур, — заключить.
— Скоро начинаются судебные слушания по делу бывшего генерального директора «Шинника» Владимира Шепеля, которого обвиняют в растрате. Известно, что в ходе следствия некоторые фигуранты дали показания о том, что часть денег предназначалась на взятки судьям и футбольным клубам. Назвали конкретные имена. Если эти имена будут озвучены в суде, явится ли это для РФС тем самым доказательством, которое мы уже несколько лет не можем добыть?
— Разумеется, да. Слова, сказанные в суде, — это весомо. У нас ведь как произошло с тем же Косоговым. Позвали его, сказали: понимаем, что были высказаны определенные обвинения, давайте дадим делу законный ход. Никаких показаний никто не дал. То есть все останавливается, как только начинается серьезный разговор. В этом вся проблема. Люди путают то, что сказано в коридоре, и то, что сказано для протокола. Все внезапно начинают испытывать острые приступы амнезии, отказываются от ранее сказанного, находят какие-то причины, почему это было сказано. До сих пор серьезного предметного разговора не получалось. Без этого, по навету, мы не можем ничего предпринять. Иначе все превратится в детскую перебранку: «он в меня песком кидался», «а он меня обзывал земляным червяком».
На футбол ходят и будут ходить
— Через несколько дней стартует чемпионат. У вас есть твердая уверенность, что все клубы его завершат?
— Еще не закончено лицензирование. Так что пока мы стараемся не комментировать положение дел в той или иной команде. Выводы можно делать, когда налицо общая картина. Но я, естественно, надеюсь на лучшее. Клубы демонстрируют понимание, как правильно действовать, научились работать в рыночных условиях, становятся коммерчески все более эффективными. Конечно, есть команды, которые держатся на муниципальных, областных, республиканских бюджетах, но при этом наметилась общая тенденция: пытаться выйти на какой-то уровень самоокупаемости. Для этого за футбол должны платить, как платят во всем мире. Иначе он начнет хиреть и загибаться. Схемы известны: развивать платные каналы, бороться за посещаемость, развивать футбол как продукт и так далее. При этом постараться избежать излишней коммерциализации. Есть моменты, которые желательно сохранить вне коммерции.
— Раз уж вы затронули проблему посещаемости, как считаете, кризис на ней существенно отразится?
— Цена на билеты у нас достаточно сбалансированная. По сравнению с европейскими странами ее можно назвать смешной. На матчи сборной билеты стоят примерно в 10 раз меньше. В то же время вопреки европейской практике билетная программа в России не является серьезной статьей дохода. Клубы в нынешних условиях вряд ли пойдут на повышение цен. А вообще-то на стадионы ходили, ходят и будут ходить одни и те же люди — те, кто любит футбол. Интерес и сейчас не размыт, разве что у болельщиков стало чуть меньше возможностей. Прогнозировать трудно, но, думаю, посещаемость если и уменьшится, то незначительно.
— В прошлом году Россия высоко подняла планку. Здесь и победы «Зенита», и бронза сборной, и тот же финал Лиги чемпионов. Что нужно, чтобы соответствовать статусу развитой футбольной державы?
— Продолжать ту политику, которую проводили в прошлом году. Не бояться заявлять о каких-то негативных явлениях. Полностью соответствовать во всем европейским документам. Не прятаться от УЕФА, а наоборот, глубже интегрироваться в процессы, участвовать в них, держаться линии, которая принята во всей Европе. При этом пытаться породить что-то самобытное. Может быть, серьезно задуматься над тем, как безболезненно перейти на формат «осень — весна». В принципе, в общей стратегии ничего радикально менять не надо, лишь продолжать начатое. В частности, придерживаться норм, касающихся легионеров. Это тоже является частью общего курса УЕФА.