Роман Шаронов ярко начал тренерскую карьеру. Подобно многим футболистам, поигравшим на самом высоком уровне, дебют в профессиональной команде состоялся в РПЛ. Спустя два года работы в Академии «Рубин» ему доверили основу.
Решение руководителей не было однозначным, но и выбора особо не было: команду только что покинули практически все легионеры (в их числе, например, Сердар Азмун, Рубен Рочина и Серхио Санчес, завершили карьеру Гекдениз Карадениз и Сесар Навас), поэтому желающие не выстраивались в очередь. Для Шаронова «Рубин» – важнейшая точка в карьере, поэтому он воспользовался шансом.
Впоследствии его работу оценят высоко. Шаронов залетел в РПЛ в стиле тяжелого рока. Длинные волосы и борода – спустя три года он еще больше отточил этот стиль. Но также удивлял футбол того «Рубина» – попытки владеть мячом и доминировать казались несуразными, учитывая, насколько сильно ослабел состав за последнее время.
В результате болельщики «Рубина» увидели лишь проблески яркого футбола, который не принес положительный результат в первой половине сезона (на зимний перерыв казанцы ушли на 13-м месте). Роман Шаронов был уверен, что сможет исправить положение, если ему дадут закончить сезон. Но клуб договорился о приглашении Леонида Слуцкого, который по иронии судьбы через три года действительно отправил «Рубин» в Первую лигу.
После той неудачи Шаронов приходил в себя некоторое время. На восемь месяцев заехал на Кипр, где в «Пафосе» стал ассистентом сначала Дмитрия Михайленко, а затем британца Стивена Константина. И только летом 2022 года Шаронов снова стал главным тренером.
На данный момент его «СКА-Хабаровск» лидирует в Первой лиге по забитым голам, а к тому же идет на пятом месте. Специалисты отмечают зрелищную игру хабаровчан. Ну а сам Шаронов еще больше уверился в правильности своего пути и футбола, который он проповедует.
– В моем понимании нет оборонительного или атакующего футбола. Оборона и атака – это часть целой игры. В своей команде я не хочу делать уклон на обороне или на атаке. Я хочу, чтобы наша игра была сбалансированной. Если давать этому название, то сказал бы, что это организованный и смелый футбол.
– Как вы пришли к такому видению?
– Я так вижу игру. Хочу, чтобы мои команды умели обороняться и атаковать во всех зонах. Исходя из этого мы строим наш тренировочный процесс.
Кто-то больше использует вертикальные передачи, кто-то играет в силовой футбол. Для меня футбол должен быть смотрибельный.
– В какой момент вы осознали, что хотите видеть такой футбол от своих команд?
– Это всегда было на подсознании. Даже игроком ты понимаешь, от какого футбола получаешь удовольствие. Мое видение формировалось на протяжении всего взаимодействия с футболом.
Глубоко за изучение игры я взялся, когда начал работать в Академии «Рубин». Этот шаг погрузил меня в глубину игры.
– Что открылось для вас в тот период?
– Я стал смотреть футбол не только с позиции своего амплуа (Роман Шаронов играл центрального защитника. – «Спорт День за Днем»). Поэтому стал открывать для себя новые вещи, и продолжаю это делать, как в целом, так и с точки зрения каждого игрока индивидуально.
– Откуда можно черпать что-то новое для понимания футбола?
– Отовсюду. Работа тренера – это не только тренировки, это еще управление игроками и командой: что ты говоришь, как ты говоришь, - это намного шире, чем многие думают. Поэтому тренер должен работать над всем.
Игроки должны принимать решения самостоятельно
– Каких игровых принципов вы придерживаетесь?
– Первое – чтобы мы думали на футбольном поле. Каждое действие должно быть обдуманным. Важно добиться, чтобы игроки понимали друг друга в игре. Мы это делаем через упражнения. Это относится как к атаке, так и к обороне. Мы не делим игру на атаку и оборону – в каждом упражнении есть все три игровые фазы.
– Я думал их четыре: оборона, атака, переход из обороны в атаку и переход из атаки в оборону. У вас не так?
– Переходные фазы мы объединили в одно целое.
– На что еще делаете акцент в тренировочном процессе?
– Много времени уделяем игре без мяча в атаке. Добиваемся того, чтобы игроки понимали друг друга без слов, вырабатываем единое понимание игровой ситуации на поле. Над этим мы работаем каждый день. Думаю, это интересно для игроков.
– Я согласен с этим. Полагаю, что игрокам комфортно в вашей команде.
– Нет, мы их все время выводим из зоны комфорта, потому что в ней ты не будешь прогрессировать.
– За счет чего это достигается?
– В первую очередь игроки сами должны подталкивать себя к выходу из зоны комфорта. Это совместная работа. Если игрок будет делать только то, что говорит тренер, то не получится работать на максимум.
– То есть вы требуете от игроков самостоятельно принимать решения, а не отыгрывать комбинацию, которую на тренировках отработали?
– Абсолютно так. Понятно, что мы корректируем их действия, но точно взгляд со стороны и изнутри – это разные вещи, поэтому игроки должны принимать решения самостоятельно.
– Принято считать, что уровень футболистов в России сейчас не на высоком уровне, поэтому тренеры зачастую практикуют директивный подход в работе. Вы не согласны с этим?
– В каждой лиге есть определенный уровень игроков. Мы соревнуемся с командами, уровень которых примерно такой же, как у нас. Если бы мы играли против топ-команд, то нам было бы сложнее, а в Первой лиге уровень сопротивления нам по силам.
Для меня главная задача тренера – уметь использовать индивидуально сильные качества каждого игрока в командной игре. Не 11 игроков, а 22. Нельзя тренировать только 15 футболистов.
– Как создать атмосферу, в которой даже условный 22-й игрок будет чувствовать себя нужным?
– Это целый процесс. Игроки знают, когда их обманывают.
– У вас в карьере игрока было такое?
– Я чувствовал, когда тренер тренирует только 15 игроков. Остальные были ему не нужны. Это повлияло на меня, как на тренера. Я осознал, что это действительно важный момент.
Такое мое видение футбола. Им я делюсь с тренерами в футбольной школе, которую я курирую в Казани. Кураторство заключается в коммуникации с тренерами, я им помогаю, участвую в тренировках, когда у меня есть время. Там это еще важнее, потому что дети проходят процесс обучения. Не такой, как во взрослом футболе. У них точно не счет самое важное в игре, а прогресс. Там очень важно именно тренировать всех. Поэтому я делюсь этой информацией с тренерами.
– Это известная проблема, что в детско-юношеском футболе акцент с развития смещается на результат. Можете подробнее рассказать про школу?
– ДФК КАИ-Олимп, в которой на данный момент четыре возраста с 2013 по 2011 годы. Плюс в ближайшее время я планирую сотрудничество с еще одной футбольной школой Казани «Атлант».
Что такое игра на результат? Если мы говорим про футбол, где обучают детей, то неправильно говорить, что результат не важен. Результат важен – мы всегда хотим выиграть. Ключевое – каким способом. Нельзя, чтобы было все равно на поражения. Но на это не нужно расставлять акцент. У тренера должен быть баланс в настроении. Если мы не выдали качественную игру, но выиграли, и я рад, то делаю акцент на счете. Поэтому ключевая мысль и звучит так: мы хотим выиграть, но главное – каким способом. Как в школе. Мы хотим, чтобы у детей были одни пятерки или они получали знания?
Не буду менять свои принципы
– Когда вы пришли в «СКА-Хабаровск», в команде на контрактах было всего четыре футболиста…
– Два здоровых игрока – вратарь и полевой, которые начали тренироваться с первого сбора, и еще два травмированных полевых игрока.
– С чего начали работу?
– Мы сразу проговорили, что невозможно за короткий срок выстроить команду, но мы будем работать над этим. Большую работу провел спортивный директор Алексей Панфилов, который хорошо знал рынок. Сразу включились в процесс. Но мы не целенаправленно готовились к старту чемпионата, потому что в первую очередь еще собирали команду.
– В итоге некоторые футболисты подъехали в «СКА-Хабаровск» уже после старта сезона. Это сказалось на неудачном старте?
– Всегда есть случай. Мы могли те матчи выиграть или сыграть по-другому.
– После трех поражений подряд на старте что чувствовали?
– Важно, чтобы у игроков не было сомнений. Если у меня есть цель, и я к ней иду, то не буду менять свои принципы. В тот момент было важно, как мы отреагируем на эти результаты. Я чувствовал, что у игроков не было сомнений. Они были немного разочарованы, но никаких сомнений. Поэтому мы продолжили нашу работу. Игроки большие молодцы.
– В итоге все-таки результат тоже дал понять, что вы идете в верном направлении – после неудачных трех матчей последовала серия из девяти игр без поражений.
– Игроки спрогрессировали, а новички, подъехавшие в конце летнего трансферного окна, сбалансировали команду. Мы смогли усиливать игру с помощью замен.
Но все равно мы не реагируем на результат. Мы всегда ищем, как сохранить то, что у нас получается, а что нужно улучшить.
Для меня важен человеческий фактор
– У вас не было своего тренерского штаба на момент назначения в «СКА-Хабаровск». Как набирали специалистов в свою команду?
– У меня есть единомышленник – Эду Докампо (вместе они работали в «Рубине». – «Спорт День за Днем»). Я мог бы его пригласить в «СКА-Хабаровск», но в данный момент он главный тренер в испанской команде («Культураль Леонеса» из третьего дивизиона. – «Спорт День за Днем»).
Сформированного штаба у меня не было, поэтому я подбирал людей таким образом, чтобы мы стали единым целым. Одинаковое видение понятно, но для меня еще важен человеческий фактор. Есть люди, которые с тобой, когда вы выигрываете, но когда происходят неудачи, то они перестают верить в то, что мы делаем.
– Селекцией в том числе занимались и тренеры? Насколько понимаю, Алексей Румянцев знал перешедшего из «Носты» Никиту Мирошниченко еще по работе в «Зените».
– Да, помимо работы на тренировках, Румянцев дает информацию по молодым игрокам, с которыми хорошо знаком.
– Расскажите, как много у вас индивидуальной работы с футболистами?
– Изолировано работаем немного, в основном с теми, у кого есть какие-то проблемы. Основа – это игровые упражнения. На теории мы дозируем видео общекомандных и индивидуальных моментов.
– У вас есть телеграм-канал, куда вы время от времени скидываете фрагменты тренировок. Исходя из этого у меня сложилось ощущение, что наиболее важная часть вашего футбола – это работа над продвижением мяча вперед. Это так?
– Да, это основа нашего футбола. В каждом упражнении одна и та же идея. Изменяются только условия в этих упражнениях, плюс с воротами – добавляется завершение.
Если говорить про квадраты, то на первых порах давали более простые, чтобы игроки лучше понимали, что мы хотим видеть. Затем уровень сложности квадратов возрастал. Сейчас мы играем один из самых сложных квадратов – три команды по шесть человек, где надо очень быстро думать.
– Глядя на эти квадраты у вас на канале, я получал эстетическое удовольствие. Представляю, что чувствуют игроки, когда получается.
– Я делюсь небольшим количеством информации, чтобы кто-то мог открыть для себя что-то новое. Ведь суть не в упражнениях, а в том, что мы хотим видеть на поле.
Оборону я там почти не показываю, но может позже поделюсь.
– При этом под соперников все равно есть подстройка в тренировочном процессе?
– Мы анализируем соперника, но не подстраиваемся под него. Правильно использовать его слабые стороны, но мы хотим всегда владеть инициативой, даже если соперник сильнее нас во владении мячом. Мы можем изменить структуру игры, чтобы владеть инициативой в обороне, но принципы остаются теми же.
Мы смотрим, куда они больше играют, даем эту информацию игрокам, можем чуть-чуть потренировать эти моменты, но в целом сконцентрированы на своей игре.
– Кто занимается анализом соперника?
– Вячеслав Ткачев. Он аналитик, но много участвует в тренировочном процессе. Для меня это очень важно. Он же дает общую информацию по сопернику, на основе которой я готовлю теорию для команды.
– Летом к вам приходил аналитиком Антон Михашенок. Почему он быстро покинул «СКА-Хабаровск»?
– Антон имеет определенные знания. Но бывает, что пазл не сходится.
– В моем понимании аналитик должен быть своеобразным продолжением тренера.
– Аналитики бывают разные. Кто-то может показывать цифры, кто-то делает видео, кто-то может быть на поле. Поэтому сочетание аналитика с главным тренером – это тонкий вопрос. Для меня те, кто работает на поле и кто работает с цифрами, должны понимать и дополнять друг друга. Мне не нужен тот, кто будет только давать цифры, всегда нужен игровой контекст – что, куда, зачем и почему.
На самом деле мы цифрами пользуемся аккуратно. Тот же километраж часто может обманывать. Если кто-то из игроков выделяется на спринтах, то нужно понимать, куда он бежит. Возможно, он теряет позицию и из-за этого постоянно приходится отрабатывать. Поэтому мы придумали в команде такой термин, как «умный бег» – иногда можно стоять. Для игроков это было что-то новое, у кого-то была привычка оценивать себя по пробегу, так они понимали свой объем работы, но мы от этого уходим и чуть направляем. Все равно игроки всегда хотят быть лучше, поэтому хотят знать свои цифры, а мы им объясняем, что быть лучшим – это не просто больше бегать и не терять мячи.
– И ведь «умный бег» никак цифрами не обсчитать, верно?
– Как и активную позицию.
– Помню, что в такой манере игры выделялся Константин Зырянов – рывков не делал, но в два шага открывался в активной позиции.
– В России часто индивидуально сильным игроком называют того, кто умеет обыгрывать. Это стереотипное мышление. Мы теряем много игроков из-за этого. Серхио Бускетс не умеет обыгрывать, но он точно индивидуально сильный игрок. Если мы вернемся в футбол, где обучают детей, то все зависит от качеств каждого мальчика. Один может уметь обыгрывать, другой может быть быстрым, а этот – умный, хорошо располагается в пространстве.
Вот так я открываю для себя новые вещи. Никогда раньше об этом не задумывался, а теперь понял и рассказываю игрокам об этих моментах, чтобы они тоже понимали.
– Интенсивность футбола – это важный момент в игре?
– Да. Но важно понимать, что интенсивность – это не только спринты, иначе это был бы другой вид спорта. Интенсивность – это все вместе: решения, работа с мячом, те же спринты, момент своевременности.
– Как вы это обсчитываете?
– Мы можем обратить внимание на другие моменты. Например, видим, что игрок дает большой объем беговой работы, но перемещается по всему полю. Тогда мы начинаем помогать ему двигаться правильнее, чтобы его хороший КПД приносил больше пользы. Например, игрок ускоряется в неподходящий момент, тогда мы тоже корректируем. Все это мы обсуждаем с тренером по физподготовке Олегом Саматовым.
При планировании зимней подготовки Анвер Конеев поделился полезными цифрами. Они подтвердили мысли, которые у нас были изначально, и мы тут же обсудили, как сделать на этом акцент.
У нас нет шаблонов
– В чем вы видите прогресс команды с начала сезона?
– Каждый игрок спрогрессировал. И технически, и в едином понимании игры. Кто-то больше, кто-то меньше, а кто-то сделал большой рывок вперед. Поэтому и командная игра стала сильнее.
– Можно ли сказать, что наибольший прогресс произвел Никита Мирошниченко?
– Он молодец, но наша игра не строится на одном игроке – это не про футбол.
– У вас это понимание развито до предела. Ведь наверняка именно поэтому на завершение у вас выходят игроки любой позиции, в том числе латерали и центральные защитники, а не только нападающие.
– Игроки делают то, что требует эпизод. Это не комбинации, которые мы наигрываем на тренировках. Исходя из своих качеств игроки больше оказываются в тех или иных зонах, но у нас любой футболист может оказаться в любой позиции. Это мы и показываем игрокам, чтобы они не думали, что у каждого есть свое амплуа, потому что по эпизоду футболист может оказаться в другой позиции, и он должен понимать, что ему делать. У нас нет шаблонов.
– Сложно ли было сломать этот стереотип о позиции?
– У каждого игрока сформированы привычки, их всегда тяжело менять. Тут важен тот выход из зоны комфорта, о котором мы говорили ранее, чтобы игроки развивали себя. Некоторые у нас в команде избавились от прежних привычек и играют совершенно по-другому, чем раньше.
– Что вы чувствуете, когда игроки ломают стереотипы?
– Для меня важно, чтобы футболисты получали удовольствие. Мне нравится, когда у игроков это получается, когда получаются командные взаимодействия. Это одна из целей работы нашего тренерского штаба.
Курбан Бердыев
– Футбол Курбана Бердыева совсем другой. В том числе из-за того, что игроки все-таки привязаны к своим позициям.
– Обычно это жесткая структура с акцентом на организацию обороны. Слово «автобус» мне вообще непонятно. Но мне интересно, как будет сейчас играть его «Сочи». К сожалению, не удастся сыграть с ними контрольный матч на сборах из-за нашего расписания.
– В чем заключались игровые принципы того «Рубина» Курбана Бердыева, в котором вы играли?
– Мы должны были четко занимать те позиции, которые он требовал.
– Была ли какая-то свобода у некоторых игроков?
– Смотря что мы подразумеваем под этим словом. В обороне каждый игрок занимал определенные позиции. Если говорим про атаку, то она больше строилась на понимании эпизода игроками.
В 2009 году, который был лучшим в плане атаки, тот подбор игроков создавал баланс в игре Курбана Бекиевича. Это говорят и цифры – мы были лидерами по забитым и пропущенным голам. В моей карьере это был идеальный футбол как в обороне, так и в атаке. Но игроков набирал он, поэтому это не случайность.
– Насколько важным в обороне у Бердыева был Сесар Навас?
– Это одна из ключевых фигур. Мы с ним сразу понимали друг друга. Сыграли на сборах всего 45 минут в контрольном матче, а с началом сезона стали играть вместе постоянно. Видимо, у нас изначально было единое понимание футбола. Плюс сказалась работа тренера.
– В одном из интервью Виктор Гончаренко рассказал, что в российском футболе после успешных результатов «Ростова» возник «эффект Бердыева», который привел к тому, что многие команды стали играть в оборонительном стиле с пятью защитниками, из-за чего наш футбол стал менее зрелищным. Согласны с тем, что такой эффект существовал?
– Не могу сказать, что тренеры именно скопировали стиль игры «Ростова» Бердыева, но доля правды в этом есть, потому что такая тенденция с игрой в пятерке была. Бердыев тоже перешел с четверки на пятерку под влиянием Антонио Конте, но он не скопировал его. Мы перешли буквально за один день, потому что сохранили требования и получили лишь небольшие корректировки. Игровые принципы остались теми же.
– Понятно, что игровые принципы важнее, чем схема, но именно после перехода на формацию с тремя центральными защитниками «СКА-Хабаровск» выдал серию из пяти побед подряд. Точно ли дело не в схеме?
– Если смотреть только на расстановку перед игрой, то дело будет в схеме. Но если проанализировать игру более глубоко, то будет видно, что не в этом дело. Почему мы изменили схему? Мы искали баланс в игре. Сочетание игроков в новой структуре помогло нам добиться результата.
– Сложно ли было перестраивать вратарей?
– Здесь очень важна роль нашего тренера по вратарям Максима Фролкина. Вместе мы находим оптимальные условия для обучения вратарей игре ногами.
– Бывает ли момент, когда игрок не прогрессирует?
– Либо когда он не хочет этого, либо когда не может.
Еще раз повторю, что тренер не может заставить игрока прогрессировать, он должен сам этого хотеть. У нас все построено на профессионализме. С игроками я делюсь знаниями, которые получил как игрок и тренер. Дальше футболист уже сам решает, как ему тренироваться, как восстанавливаться и даже как вести себя в быту. Фактически тренировка не заканчивается никогда. Звучит это легко, но процесс это сложный.
***
– Какие цели у «СКА-Хабаровска»?
– Мы строим команду и клуб в целом. У меня есть информация, что для клуба это важно – планируется строительство базы, манеж, развитие академии и так далее. Выход в Премьер-лигу – это условная задача, поэтому мы строим команду в первую очередь.
– Это длительный процесс.
– На встрече с губернатором я сказал, что для клуба очень важно иметь хорошую инфраструктуру и академию.
– Для Хабаровска – это тоже слом шаблона. Длительное время клуб жил буквально одним сезоном.
– Но это важно, поэтому я говорю об этом. Я прошел через это в «Рубине». Когда я начинал ничего не было, но сейчас прекрасная инфраструктура. Академия – это не только профессиональные игроки, но и, может быть, в будущем болельщики, сотрудники клуба или просто подготовленные к жизни люди.
Фото: ФК «СКА-Хабаровск», ФК «Рубин»