За последние два года хоккейная судьба побросала Евгения Иванникова по разным концам Российской Федерации: Северо-Запад, Дальний Восток, опять Северо-Запад, Поволжье… После отменного сезона в «Адмирале» карьера, казалось, пошла в гору, но последующее возвращение в СКА вывело ее на низменность, по которой вскоре покатила «Лада»…
С Иванниковым в заветной «рамке» тольяттинский клуб еще в конце января имел небезосновательные кубковые претензии, но все же сошел с дистанции за несколько недель до плей-офф. Но уже после завершения сезона Иванников-младший вновь вернулся в питерский клуб СКА. Будем надеяться, теперь надолго.
Был рад вновь попасть к Светлову
— Евгений, откройте нам тайну «фактора второгодника». Он существует?
— Тот, что якобы должен ощущать игрок на второй год выступления в КХЛ? Я его не особо ощутил. У меня все, как и прежде, — тренировался, играл. В плане работы изменений немного. Другое дело, что сезон в целом вышел не столь удачным. Год назад с «Адмиралом» мы бились в плей-офф против будущего чемпиона, «Магнитки», а на сей раз в конце февраля завершили выступления.
— Сейчас бездельничаете?
— Какое там! Тренируемся. С марта бездельничать — чревато для хоккеиста. Четыре месяца вне игры — очень много. Большей частью идут игровые тренировки — чтобы руки-ноги навыка не теряли.
— Тренер у вас человек требовательный, но светлый…
— Очень обрадовался, когда понял, что буду вновь играть в команде Сергея Светлова. После сезона в «Адмирале», когда стало известно, что «Лада» вернется в КХЛ, я догадывался, что Сергей Александрович и защитник Дмитрий Воробьев вернутся в Тольятти. Но едва ли мог предположить, что сам составлю им компанию.
— А еще Андрею Никитенко…
— Да, он тоже год назад за «Адмирал» выступал. Как и в «Ладе» — в ранге капитана. Когда я только перебрался из Петербурга в Тольятти, Андрей возил меня по городу, рассказывал, что и где. Потом уже самостоятельно начал передвигаться.
— На «Ладе-Приоре»?
— На такси.
— Светлова по манере ведения игры часто сравнивают с Милошем Ржигой. А тот порой кричал в раздевалке так, что закрытые шкафчики открывались.
— Сергей Александрович тоже эмоционален. Не то чтобы кричит постоянно… Скорее пытается донести свои мысли через эмоции, попутно подзаряжая ими коллектив. Со Светловым приятно работать.
— Он много лет жил и работал в Европе. Ощущается?
— Мне сложно судить. Единственный европейский тренер в моей карьере — Айван Занатта. Но меня гражданство наставника никогда не волновало. Главное — доверие.
Страшная «шведская лестница»
— Есть ощущение, что вы несправедливо забыли про Ханну Йортикку.
— Ой… Да, осечка… Все-таки полгода совместной работы в «Адмирале».
— Если вместе с «предсезонкой».
— «Предсезонка» у него, кстати, одна из самых легких. Обычно в этот период все «умирают», а Ханну никого не заставлял. У него все просто: хочешь играть — идешь в зал, работаешь. Не хочешь — идешь куда хочешь. По ходу сезона методы такие же.
— Демократично.
— Он лишь не любил, когда перед тренировкой кто-то сидел в раздевалке. Если видел — сразу выгонял. «Иди, — говорил, — в зал, готовься». Со временем каждый понял: в раздевалке лучше не засиживаться.
— Вратари, кстати, на «предсезонке» тоже игроки особенные.
— Отличаемся разве что тем, что порой выполняем другой набор упражнений. Но они тоже нелегкие.
— «Баллоны» когда-нибудь таскали?
— «Баллоны» даже у Петра Ильича Воробьева вратари, кажется, не таскают. Самое сложное на моей памяти — «шведская лестница».
— Что это за зверь?
— Поочередно 400, 300, 200 и 100 метров бежишь. Здесь действительно умираешь. Особенно когда на время.
— Если не уложился — заново?
— На секунду-две опоздал — не страшно. А если на десять — тогда да, могли заставить. В СКА-2, бывало, дополнительный кросс ребята бежали. Я, благо, в их числе не находился.
Прикрикивать нужно в любой команде
— Занатта — своеобразный тренер, загадочную душу которого мы так и не поняли. В СКА он проработал главным недолго, а вот в «СКА-1946» славно потрудился — в плей-офф команду выводил.
— Мы тогда уступили в первом раунде «Омским Ястребам» — 2–3. Причем пятый матч серии в Питере проиграли в овертайме. Айван — хороший тренер, классный психолог. В его арсенале есть штучки, которыми он отлично мотивировал команду. Воспитывал, так сказать, в нас дух победителя. Не буду вдаваться в подробности, но метод действенный и интересный. Ребятам нравилось работать с ним.
— При том что вещал он на английском.
— Был переводчик.
— Доносивший каждый эмоциональный посыл?
— А Занатта, кстати, не столь эмоциональный, как кажется со стороны. Он не из тех, кто постоянно кричит. Просто говорит правильные, нужные вещи. Прикрикивал — бывало. Но это нужно любой команде. Я хоть с детства и занимался английским — родители заставляли углубленно изучать, — но и без языка понял бы его. Ребята, думаю, тоже понимали. Каждый знает, где насрал и за что ему пихают.
— Просто есть мнение, что взбодрить российского хоккеиста можно только порцией отечественных выражений…
— Так послать и на английском можно. Все поймут, куда, за что и как пройти. Я-то в любом случае чаще с тренерами вратарей общаюсь. Зачастую это были российские специалисты. В позапрошлом году работал в СКА с Юсси Паркиллой. С ним на английском разговаривали. Начал вспоминать забытые слова, подтянул по ходу дела язык. В «Ладе» тоже финский тренер вратарей — Сакари Линдфорс, с ХИФКом чемпионом СМ-Лиги становился.
Не настолько я суеверен
— Вот вы говорите, «сезон в целом вышел не столь удачным». А может, все дело в номере? В «Адмирале» вы задавали жару с 35-м на спине, а в СКА доверились 34-му.
— Так в «Ладе» я ж вернул 35-й, а в плей-офф не попали… Если серьезно, не думаю, что в этом дело. Скорее в том, что в какой-то момент я потерял свою игру. Сезон-то неплохо начал, но потом какая-то деталь сломалась. 34-й я взял, потому как 35-й был занят парнем из молодежной команды СКА (Сергеем Коробовым. — «Спорт День за Днем»). Другие пять цифр, которые мне нравятся, тоже были за кем-то закреплены. Впрочем, я не настолько суеверен, чтобы все сваливать на номер. Тем более под 34-м отец играл.
— Но под 35-м вы доигрались до приглашения в сборную России…
— Во вторую сборную. Осенью 2013 года Валерий Брагин вызвал на товарищеские игры с Латвией. Мне тренер вратарей «Адмирала» Константин Владимирович Власов эту новость, помню, сообщил. Рад был не передать как.
— Дебют в сборной — приятное, но немного страшное ощущение…
— А меня не трясло. Может, потому, что много знакомых ребят встретил. Вызов в сборную — очень важный момент. Это оценка твоей игры.
— Зачастую способствующая повышению зарплаты…
— После сборной повышается не зарплата, а рыночная стоимость. Но эти вопросы — генеральным менеджерам.
— То есть игроки ощутят это при перезаключении контракта?
— Могут ощутить, а могут не ощутить. У кого как. Это ведь в большей степени зависит от того, как ты выступил за клуб, а уже потом — от того, как сыграл за сборную. Контракт ведь с клубом подписываешь.
— После удачного дебюта «Адмирала» в КХЛ команду стали разбирать на органы, как дальневосточного краба. Вас куда, помимо СКА, звали?
— …Предложения имелись.
— Много?
— Достаточно.
— От добра добра не ищут?
— На самом деле я откликнулся на зов одного клуба, но «Адмирал» повторил его предложение, и я остался.
— Ненадолго…
— Это уже другая история, к которой не хотелось бы возвращаться. Скажем так: с начала «предсезонки» все шло к тому…
Вечность, суета и квартирный вопрос
— Жить у океана — это же целая философия! Тянуло порой во Владивостоке на берег подумать о вечном?
— Когда чемпионат идет — не до вечности. Перелет, тренировка, игра, перелет… Полсезона в самолетах провели. Выходных мало. Вернулся из поездки — сразу спать, так как на следующий день тренировка. Если выпадало несколько свободных дней, старался смотаться в Питер, с родными повидаться. В СКА в этом плане другая жизнь была. Закончилась гостевая серия — через пару часов в Пулково, откуда все разъезжаются по домам. Если на следующий день выходной — вообще красота. Есть время и о вечном подумать, и о будничном.
— В бытовом плане Владивосток не огорчил?
— Никаких проблем. Почти сразу сняли хорошую квартиру. Хозяйка во всем помогала. Клуб тоже. Всем ребятам наняли агента по недвижимости.
— А там, говорят, с арендой жилья непросто.
— Есть такое. Некоторые одноклубники по месяцу искали. К тому же по ценам получается дороже, чем в Питере. Во Владивостоке жизнь в целом дороже. Тут вроде зашел в магазин, набрал то же самое, а на кассе меньше денег попросили. Даже приятно.
— В Кондопоге, где вы играли за ХК ВМФ, тоже ведь были проблемы с недвижимостью.
— Город маленький, квартиру найти тяжело. Те, что предлагались, были зачастую убитыми. Но что делать — приходилось селиться. Когда в Кондопоге съемное жилье закончилось вовсе, многие хоккеисты стали снимать в Петрозаводске. Меня же одним из первых отправили в ХК ВМФ после их передислокации в Карелию. Весело там было на первых порах…
Таблетка от отца
— Евгений, какой вы за пределами площадки?
— Спокойный. Что-то еще сказать про себя сложно.
— Допустим, случится выходной. Чем займетесь?
— Схожу в кино, дома поваляюсь у телевизора. Зависит от настроения. Надо смотреть еще, после чего выходной. Если после тяжелой игры или тренировки — просто лягу на диван и вставать не буду. Могу в x-box поиграть. А когда есть энергия, иду куда-нибудь с друзьями или женой.
— Супруга к хоккею не ревнует?
— Нет. Она знала, на что шла. Вне зависимости от команды, за которую выступаю, живем вместе. Только по вопросам учебы Марина периодически в Питер уезжает, а потом назад.
— То есть самому готовить приходится редко…
— К счастью. Могу, конечно, что-то состряпать — стейки, например, люблю пожарить, но эта тема меня не сильно радует. Лучше куда-нибудь сходить.
— После удачного сезона в «Адмирале» поклонницы доставали?
— Было малость. «ВКонтакте» писали. Но жена, жена…
— Высказывала?
— Не без того…
— А были, кстати, когда-либо мысли, что вот-вот можете поймать «звезду»?
— Есть папа, который выдаст при необходимости антизвездин.
— Папа в Питере…
— Какая разница? Он, если что, узнает и пропишет волшебную таблетку. Пока — тьфу-тьфу — необходимости не возникало. Надеюсь, и не возникнет.