Летом Властимил Петржела еще комментировал матчи чемпионата Европы на чешском телевидении. Кроме того, выступал в качестве эксперта для разных печатных изданий. В середине июля он отправился в Ульяновск на переговоры с руководством местной «Волги» и вернулся оттуда полностью удовлетворенный тем, что увидел. Мы общались практически каждую неделю, казалось, все идет своим чередом, хотя чувствовалось по разговорам, что с тренером творится что-то неладное. Он неохотно рассказывал о своих делах и больше справлялся о том, что происходит в российском футболе.
Наконец, в конце августа поздно вечером я получил от него SMS-сообщение с просьбой срочно перезвонить. Услышал я следующее:
«Я иду лечиться, больше так не могу. Мы очень долго не сможем общаться, потому что мне не дадут даже разговаривать по мобильному телефону. Об этом никто пока не должен знать…»
О том, что Властимил ходит в казино, знали, наверное, пол Чехии и пол-России. Но насколько серьезно это влияет на его жизнь (не будем даже говорить о работе) — вряд ли кто-то мог догадаться. Кроме того, травмы, полученные во время игровой карьеры, и постоянные стрессы, связанные с более чем 20-летней карьерой тренерской, оказались причиной многих заболеваний, спасением от которых стали лекарства. Очень большое количество лекарств. Петржела пытался до последнего доказать самому себе, что ничего не происходит. В итоге он потерял интерес к семье, ему быстро надоедала работа, как это получилось в Оломоуце и Баку. Он ругался с руководством, а история о разводе с женой Зузаной стремительно облетела все газеты.
Она, правда, остается единственным человеком в Чехии, помогающим Властимилу и сейчас. К примеру, навещает его в больнице строгого режима, где он проходит множество процедур по очищению организма, соблюдает строжайший режим и имеет право лишь раз в неделю взять в руки мобильный. Поэтому он и не ответил мне на звонки из Праги на прошлой неделе, хотя и обещал объявиться в начале ноября…
И все-таки именно «Спорт» стал изданием, которому Властимил дал свое первое интервью после трехмесячного перерыва. В Чехии его уже стали разыскивать, а не найдя ни одного следа, начали придумывать небылицы. Дескать, тренер решил покончить с собой — и прочее в подобном духе. Разыскать Петржелу для того, чтобы пролить свет на истинное положение вещей, помогла Зузана. Правда, теперь уже Кратохвилова…
— Властимил, вы представляете, что говорят и пишут о вашем исчезновении?
— Представляю, нам же дают читать газеты. Я от души смеюсь…
— Неужели вам еще смешно?
— А что мне остается? Я знал, что обрекаю себя на мучительные процедуры и несвободу на всю осень и часть зимы. Понимал, что об этом обязательно рано или поздно станет известно, найдется масса людей, которые с удовольствием сделают из меня шута. Но другого пути не было. В какой-то момент стало страшно, поскольку состояние моего здоровья ограничивало меня во всем. Я потерял семью, деньги, возникли проблемы с работой. Можно было либо застрелиться, либо что-то кардинально изменить. Когда шел на лечение, твердо знал, что я прав. И сейчас верю, что вернусь и найду в себе силы продолжить жить, причем совсем по-другому.
— Когда вернетесь?
— Надеюсь, к Рождеству все это закончится.
— Вам наверняка звонят потенциальные работодатели?
— Звонят, но я не могу им отвечать. В «Волге», я так понимаю, все закончилось плохо. Расстались мы на том, что губернатор должен был утвердить бюджет клуба. Были еще непринятые вызовы из Азербайджана…
— Нервничаете?
— Нет. Я должен вылечиться, расставить приоритеты. Если буду здоров, работа никуда от меня не уйдет. Сейчас думаю о футболе даже больше, чем раньше. Точно знаю, что меня не испугала бы никакая работа. Нам, кстати, позволяют иногда смотреть телевизор и читать газеты.
— Закончить с футболом не было мысли?
— Нет! Ради того, чтобы продолжать, я и пошел лечиться. Я не боюсь реальности, точно знаю, какие ошибки допустил и как не нужно себя вести.
— Нет ощущения, что у вас не осталось друзей?
— Сейчас нет, хотя в какой-то момент на меня махнули рукой многие. Зузана рассказала, что ей звонил Боровичка и желал нам удачи. Что и говорить, я удивлен… Еще становится очевидным, что и в чешских газетах есть люди, которые уже болеют за меня, хотя поначалу бульварная пресса выдала такое!
— Сами могли предположить, что окажетесь в такой ситуации?
— Какой смысл? Я думал, что все могу. А сейчас, получается, следую своим же словам, которые сказал игрокам «Зенита» в начале 2003 года: «Чтобы пойти вверх, нам нужно остановить падение». Я очень хочу обратно наверх…