За свою блистательную игровую карьеру Игорь Ларионов добился всего: и славы — в составе легендарной пятерки, и всевозможных титулов — он дважды завоевывал олимпийское золото, трижды поднимал над головой кубок Стэнли, четырежды становился чемпионом мира. Сейчас Игорь Николаевич живет в Америке и работает агентом, помогая юным талантам вроде Гальченюка и Якупова максимально раскрывать свой потенциал.
Сборную России в четвертьфинале чемпионата мира разгромила молодая команда США, а Ларионов прекрасно знает устройство хоккейных систем — как американской, так и российской. Кому как не ему знать причины успеха сборной Соединенных Штатов в игре с российскими звездами?! Собственно, с вопроса об этой провальной для России игре корреспондент «Спорта День за Днем» и начала разговор с легендой мирового хоккея.
Ванкувер, Уфа, Хельсинки… Прослеживается закономерность
— Игорь, поделитесь впечатлением от чемпионата мира и матча Россия — США…
— Целостного впечатления от игры сборной на турнире, к сожалению, не получил, поскольку видел только один матч — со сборной США. Ну а по конкретной встрече… Что комментировать — все игру видели. Можно много чего сейчас сгоряча наговорить, но нужен трезвый и очень глубокий анализ случившегося. Вообще перед игрой было очень солнечное, тихое, хорошее утро — ничто не предвещало неприятностей. Так что предвкушал хороший матч.
— Когда в одной из первых атак Овечкин не забил из очень выгодной ситуации, появилось недоброе предчувствие?
— Игра состоит не из одного отрезка, а из шестидесяти минут. Поэтому разбирать моменты бессмысленно. И вообще не мне игру россиян анализировать, а специалистам, которые за матчем внимательно следили.
— А как в Штатах отреагировали на поражение русских?
— Комментаторы матча сказали, что им было бы очень любопытно почитать русскую прессу на следующий день после поражения.
— Тренер звездно-полосатых сказал накануне игры, что, если они обыграют россиян, для них это сюрпризом не станет. Довольно самонадеянным мне показалось его заявление, и до сих пор никак не могу объяснить себе поражение 3:8. А вы?
— А как можно объяснить ту же неудачу в Ванкувере или третье место на молодежном чемпионате мира в Уфе?! Вам не кажется, что прослеживается некоторая закономерность? Смотреть надо глубже.
— То есть выбросить из головы иллюзии о непобедимой команде?
— Просто мы живем в современном мире. Все команды — от мала до велика — играют, стараются. Одним Овечкиным, Ковальчуком и Дацюком сейчас не выиграешь. Должна быть команда и хороший запас игроков. Впрочем, не мое право ставить оценки. Есть люди, которые что-то решают в российском хоккее, и они должны разбираться в ситуации.
— Почему вы не хотите прямо ответить?
— Я скажу, вы ведь меня знаете. Но важно, чтобы меня услышали.
— Так кто виноват и что все-таки делать? Может, все не так критично?
— Нынешний чемпионат мира — хороший урок перед Олимпиадой. Тренеры получили возможность посмотреть игроков, понять, кто на что способен. Времени перед Сочи мало, но оно есть. За полгода ребят играть не научишь. Тем более что одни играют в КХЛ, другие — в НХЛ. То, что среди всех отечественных команд не удалось набрать игроков на одну команду, очень печально. В итоге мы вынуждены смотреть за океан и ждать, пока там кто-то освободится. Одним словом, тема для обсуждений очень глубокая.
Почему афроамериканцев в НХЛ больше, чем русских?
— У вас, как у хоккейного агента, много подопечных, играющих на чемпионате мира, — Гальченюк, Якупов, Локтионов…
— Именно поэтому мне и не хочется нарушать определенную этику, обсуждая подобные вещи. То, что кого-то взяли в сборную, а кого-то нет, — право тренеров, их решение и ответственность.
— Матчи вам увидеть не удалось, а с Локтионовым общались?
— Конечно. Парень попал в сложную ситуацию. Не играл, считай, пять лет на таких площадках, не был в структуре российской сборной. Мы постоянно были с ним на связи: поддерживал его и успокаивал как мог, потому что он на первых порах немного потерял нить своей игры. Впрочем, это такой опыт, который нигде больше приобрести нельзя — ни за какие деньги. Что ж, будем дальше работать, делать так, чтобы он был сильнее.
— Что вы можете сказать о сборной Америки? Классная у них молодежь?
— Американцы работают с молодыми. Все проходят очень серьезную школу жизни в молодежных сборных. И никто не теряется — все на глазах команд НХЛ. Но никаких привилегий или сумасшедших контрактов ни у кого нет. Играют, можно сказать, за пособие, и потом из них получаются сильные игроки. В возрасте 20–23 лет они уже зрелые, серьезные хоккеисты, которые знают, что такое труд и цену деньгам. Заметьте: в НХЛ играют 29 афроамериканцев — то есть их больше, чем русских. Почему? Наверное, не так россияне и хороши сейчас в хоккее. Не могут терпеть. Потому что не всегда можно получить все здесь и сейчас. Ты должен быть лучшим, выдержать конкуренцию за место в составе.
— Кое-кто говорит, что вы все за американскую систему…
— Мне есть что и с чем сравнивать. Потому что играл — и здесь, и там — и знаю, что и как.
— Наши избалованы деньгами?
— Здесь вопрос не ко мне. Я говорю о глобальной ситуации в хоккее. Мне, как игроку сборной СССР, признаюсь честно, обидно видеть такие провалы нашей сборной на подобном уровне. Но чтобы что-то корректировать, у меня нет полномочий. Не вхож я в это общество.
— Почему не вхожи?
— Не знаю. Может, потому, что живу за океаном.
— Мне кажется, это ваш выбор. Вы просто не хотите отвечать за то, что не можете контролировать. Вот вы тренируете игроков или отвечаете за собственное здоровье — здесь понятны последствия…
— В этом есть своя логика. Она возможно противоречива. Хорошо, когда есть люди, дающие трезвую оценку происходящему, но я просто делаю свое дело и стараюсь выполнять свою работу максимально хорошо.
— Объясните мне как человеку, никогда не игравшему в хоккей, почему у нас такой дефицит центральных нападающих?
— Это очень глубокий вопрос. Все идет из детского хоккея. Шаг за шагом, год за годом мы получаем то, что получаем. Почему именно позиция центрального нападающего так востребована? На самом деле она ценится не только у нас, а вообще везде в мире.
Ведь центрфорвард связывает игру защитников и нападающих. Это игрок, на которого можно положиться в любой ситуации, — он способен как остро сыграть в атаке, так и надежно в обороне.
— Когда играли вы, люди бились не за деньги, а за идею. Кстати, вы видели фильм про Харламова?
— Нет, пока не успел. Но обязательно посмотрю. Мне ведь довелось играть вместе с Харламовым — всего, правда, несколько матчей. Это было где-то за полтора месяца до трагедии, когда он разбился. Я был тогда совсем молодым парнем. У Харламова было необыкновенное чувство понимания игры, легкости. Он был для меня, пацана, попавшего в команду больших мастеров, примером. Когда тебя ставят в тройку к легендарным игрокам, очень важна, так скажем, доброта ветеранов. И именно от него ощутил такое отношение. Мне было с ним очень легко: ощутил и его авторитет как игрока, и теплоту. Он мог просто подмигнуть глазом — дескать, все в порядке, парень, и меня это сильно вдохновляло. Говорил, что ничего страшного, сейчас все поправим, если что не так. У него была светлая душа и открытое сердце. Это его отличало.