Дождались!

Я уже собрал чемодан. Одежда, лекарства, походный несессер, ноутбук, книги и еще ежедневник, на трех последних страницах которого — нескончаемый список просьб о сувенирах: от футболки Красича (попросил Дима Ревякин, не столько из-за болельщицких пристрастий, сколько из идеологических соображений: «Братья-сербы». — «Что, на концерт ее наденешь?» — «Почему нет?») до DVD с техническими записями матчей (Олегу Корнаухову, видимо, решившему переквалифицироваться из ветерана в начинающего тренера).

От Домодедова до Йоханнесбурга тринадцать часов лету плюс еще четыре, которые уйдут на пересадку в Дубае. Пишешь эсэмэску коллеге, кто несколько дней как начал осваиваться в реалиях девятнадцатого Кубка мира: мол, как долетел? В ответе — успокаивающий оптимизм: «Нормально, если ты тем же рейсом, полет понравится. Только выспаться будет невозможно, устанешь страшно». Читаешь и сразу вспоминаешь новость про Руни, прилетевшего в ЮАР со своей подушкой. И не веришь до конца этой истории: если форвард всю дорогу до Африки спал на полу, как же перемещались из одной части салона в другую его партнеры? Не веришь, но все равно завидуешь Уэйну, организовавшему для себя комфорт даже в походных условиях.

Раньше, на других чемпионатах, такие мысли в голову не лезли. Все было проще, знакомей, что во Франции-98, что в Германии-2006. Соседние страны, путешествие, лишенное страшилок. Комфорт, безопасность. А сейчас словно возвращаешься в детство, вспоминая дни, когда читал Жюля Верна или Буссенара — и их Африка представлялась невообразимо далеким, а то и просто придуманным материком.

В ежедневнике, кроме списка покупок и расписания матчей, на которых предстоит работать — напоминания о дружественных встречах. В середине той недели договорились встретиться в Йоханнесбурге с Адвокатом, прилетающим ненадолго в ЮАР потрудиться на благо голландского телезрителя. У нового тренера сборной России будет своя телепрограмма, в которой он на равных правах с еще одним топ-специалистом из Нидерландов Лео Беенхаккером станет разбирать матчи чемпионата в деталях. В Москве Адвокат шутил по этому поводу. Да вообще он много шутил и залихватски хохотал над историями

и ­отдельными фразами Бородюка, круша стереотип о себе как об угрюмом человеке.

А вот Хиддинк до Южной Африки, к сожалению, не доедет. Даже без российской сборной. Гус тоже собирался поработать на Кубке мира в привычном статусе телекомментатора, но что-то не срослось. Жаль. Беседы с ним за последние четыре года вошли в привычку, и было бы здорово столкнуться с ним точно так же, как и в Германии, прямо перед стадионом.

Тогда, в 2006-м, Хиддинк поехал на мундиаль уже в качестве тренера нашей сборной. Потому его Австралия вызывала тогда в России неподдельный интерес. Гус любил вспоминать, как в один из первых дней турнира к нему на базу приехали Мутко, Капков, Бородюк, и когда после тренировки австралийцев он пригласил своих будущих товарищей по работе пройти с ним в отель, окружающие кусты зашевелились, и из них вылез российский журналист с диктофоном и просьбой об интервью. Хиддинк показывал эту историю в лицах и сам начинал хохотать, присоединяясь к смеху сидящих рядом.

Так давно это было. Так много вместили в себя эти четыре года — даже не верится, что мы прожили и пережили столько за не самый большой отрезок времени. Всего лишь четырехлетний цикл между двумя чемпионатами мира. С ума сойти.

Франция-98, конечно, вспоминается иначе. Так, как и должно вспоминаться событие двенадцатилетней давности. Через паутину времени, без доверия к каким-то всплывающим историями о проблемах, усталости.

Например, на том турнире можно было спокойно взять автограф у Зидана или просто сфотографироваться с ним. Зизу еще не был мегазвездой — он окончательно сформировал этот статус только в финальном матче. Тренировки французов до того. Без суеты, без сверхожиданий. Не то что бразильские, на которых яблоку негде было упасть и пару раз фотографы при мне начинали драку с телеоператорами, занимавшими, на их взгляд слишком много дефицитного места у кромки поля.

Во Франции можно было взять экспресс-интервью у Беккенбауэра, спешившего к vip-входу от стоянки, расположенной в ста метрах от стадиона. В северном Лансе Кайзер сам вышел на скучающих перед игрой журналистов, и через минуту был вынужден отбиваться от прессы как от пчел.

Хотя и Германия тоже, помнится, шокировала — если не доступностью простых смертных к важным персонам, то простотой этих самых персон. Помню, как уезжала с мюнхенской «Альянц Арены» фрау Меркель — черный правительственный лимузин и один полицейский мотоцикл, прокладывающий дорогу. Если кто рассказал бы, не поверил.

Из таких впечатлений обычно и складывается память о чемпионатах мира. Ошибка Николая Левникова, не удалившего марокканского игрока за грубый фол против Роналдо в 98-м, стоившая питерцу международной карьеры, и разговор с Левниковым в 2006-м, когда он только что отработал наблюдателем на матче Франция — Швейцария, где судьи не дали стопроцентный пенальти за игру рукой Галласа в своей штрафной. Николай Владиславович обстоятельно объяснял новые трактовки правил, я через минуту вконец запутался с понятиями «ближняя рука», «дальняя рука», необходимостью учитывать положение тела, расстояние от бьющего и прочее-прочее-прочее.

Арсен Венгер, терпеливо подписывающий соседям по комментаторской трибуне билеты, программки, протоколы матчей. Моего друга и коллегу Диму Федорова потрясло, что менеджер «Арсенала», прежде чем поставить автограф, спросил, как его зовут — и под Димкину подсказку со второй попытки правильно вывел незнакомое имя.

Марадона, работавший комментатором для аргентинского ТВ, не замечающий вокруг никого, кроме себя и своей цыганистой свиты.

Столько контрастов на каждом турнире. Столько наблюдений.

И всегда, когда спрашивают про впечатления от Кубка мира, вспоминается радость людей, приехавших на турнир — объединяющая, чистая. Агрессивные от выпитого пива англичане с голландцами воспринимаются как исключение. На них показывают пальцем, их обходят стороной. Порой фотографируют на память, словно попав на экскурсию в зоопарк. Но все же не воспринимают как то, с чем обязательно ассоциируется чемпионат.

Как и Южная Африка наверняка запомнится другим, важным, а не рассказами о криминале и нищете отдельных районов.

Все-таки большой футбол начинается. Главное событие четырехлетия.

Дождались!