Спартаковец Веллитон и судья Игорь Егоров, конечно, повеселили. Бразилец хотел исполнить крутого, это понятно, но против русского оказался сыроват. Сдулся еще до того, как из глаза Егорова должна была выкатиться крупная слеза — предвестница генеральной драки. И даже до первого возгласа «А ты кто такой?».
Ильф и Петров, описавшие много-много лет назад прелюдию несостоявшейся битвы «Паниковский vs Балаганов», оказались удивительно точны в образах. Кто-то в таких случаях сдувается первым. Обычно как раз тот, кто первым надувается. В данном случае (а речь, конечно, о мимолетном, но очень содержательном в своей экспрессии конфликте, возникшем по ходу матча «Химки» — «Спартак») мальчишка Веллитон, посланец Страны фавел, в которых, говорят, царят суровые нравы. Он, салага, просто не учел, что Нижний Новгород, откуда родом Егоров, тоже далеко не рафинад.
Впрочем, на фоне выступлений футболистов не пришлых, а доморощенных, произведенных в Стране Советов, петушиные наскоки Веллитона на Егорова просто смешны. Детский сад какой-то, а не наезд. Нет, на судью надо давить так, чтобы он, подлюка, в другой раз думал своими куриными мозгами, свистеть ему или, может быть, правильнее куда-нибудь этот свисток засунуть. Давить на судью надо по-русски — бессмысленно и беспощадно.
Раньше, пока не уехал на Украину, чемпионом России по выкатыванию ненавидящих глаз на лоб, устрашающему выпячиванию нижней челюсти, процеживанию сквозь зубы кондового дворницкого мата, сжиманию кулаков до белых костяшек и совершению нескольких стремительных шагов в направлении арбитра (с последующим своевременным торможением) был, на мой субъективный взгляд, Ролан Гусев. Сейчас в лидеры выбился Владимир Быстров, которого подпирает череда прогрессирующих конкурентов.
Порой просто поражаешься степени ненависти и презрения, которые источают слова и взгляды, мимика и жесты игроков и тренеров, адресованные судьям. В мирной, нефутбольной, жизни за такие вещи вырывают гланды и мажут лоб зеленкой. А порой даже объявляют файду, вендетту, чир. Потому что слова часто значат не меньше поступков, а ранят больнее.
Года три назад Николай Левников, в то время глава КФА, отвечая на мой вопрос о пределе простого человеческого терпения, свойственного (или, напротив, не свойственного) арбитрам, сказал примерно следующее:
«Когда на тебя прет толпа, ты должен уметь смотреть ей в глаза. Опустишь взгляд — затопчут, не физически, но морально. Когда тебя поносят гнусными словами, ты должен уметь сдерживаться. Ответишь той же монетой — закончишься как судья. Зато после игры никто не может помешать тебе разобраться в ситуации так, как ты считаешь нужным. То есть по-мужски».
Говорят, пара-тройка таких вот послематчевых разборок в истории российского футбола имела место. И тот, кто на поле надувался первым, неизменно первым и сдувался. Так-то.