Что бы сказал Тристан Тцара, если бы увидел, как тихим августовским вечером человек на лыжах прыгает с трамплина на склон идиллически зеленого холма? Он бы сказал, что этот человек великий дадаист. А если бы Андре Бретон увидел, как в закрытом бассейне на волне, специально созданной могучими механизмами, в ярком свете софитов человек с совершенно серьезным видом пытается устоять на узкой деревянной доске? Он был бы в восторге. Что случилось бы с дедушкой Фрейдом, кабы он хоть одним глазком увидел, как девушки в бикини и шлемах играют в американский футбол? Он бы ничего не сказал, просто не смог бы. Да что там Фрейд! Юнгу бы такое не приснилось.
Все эти достойные люди, которые только и делали, что эпатировали публику, никогда бы не поверили, что можно всерьез заниматься подобными вещами, а главное – что все будут воспринимать подобное, как нечто само собой разумеющееся. На велосипедах же прыгают. Так почему тогда нельзя ездить на лыжах по травке? Что там спорт! Ведь мы смотрим и не очень удивляемся вещам, в сто раз более загадочным и необъяснимым. Нас ни капельки не удивляет то, что члены правительства несут полный бред. Если бы главный санитарный врач России г-н Онищенко заявил, что он Наполеон, и то бы никто не удивился. Ну что действительно во всем этом странного? По телевизору и не такое увидишь. А если не по телевизору, то тоже не сильно удивимся, поскольку – «чего в жизни не бывает?». Вообще, вы не заметили, что удивление, обычное, спокойное удивление напополам с недоумением, куда-то делось из этого мира. Его, наверное, в космос на первом спутнике запустили, или американцы на Луне забыли – никак иначе этого прискорбного факта не объяснить. Потому что всего сейчас хватает, всего с избытком: восторга, ужаса, слез, патетики и тому подобного, а вот недоумения нет. Спокойного недоверия не осталось. Чуть что – сразу в истерику. Нет чтобы просто повертеть пальцем у виска и спросить нежно: у вас все с головой в порядке, дорогие мои?