Исполкомы УЕФА и ФИФА, собиравшиеся в середине сентября и октября соответственно в Бордо и Цюрихе, обсудили ряд важных вопросов, связанных с развитием футбола. Взгляд изнутри всегда интересен. Сразу после возвращения в Россию почетного президента РФС, члена исполкомов ФИФА и УЕФА Вячеслава Колоскова «Спорт» попросил его рассказать о том, какие проблемы находились в центре обсуждения в течение последнего месяца.
Пятый не лишний
— Действительно, получился довольно напряженный временной отрезок, — рассказал Вячеслав Иванович. — Было много споров, принято несколько принципиальных решений, в том числе таких, которые принято называть непопулярными.
— Вы имеете в виду исключение из числа членов ФИФА нескольких национальных федераций?
— Речь идет не об исключении, а лишь о временном приостановлении членства в ФИФА Перу, Кувейта и Самоа в связи с грубым вмешательством государственных органов в дела местных национальных ассоциаций. Еще нескольким федерациям сделаны предупреждения — это Польша, Кипр, Индонезия. Пришлось отказать Косову, которое подало заявку на вступление в ФИФА. Прошение отклонили, поскольку государство не признано ООН.
— Некоторым показалось, что это и стало самым ярким и важным событием, а еще смелый эксперимент с привлечением пятерых арбитров к судейству матчей…
— Разумеется, это не так. Мы рассмотрели немало проблем. Повестка дня каждого исполкома насчитывала не меньше 25 пунктов. Что касается эксперимента, то его инициаторами выступили судейские комитеты ФИФА и УЕФА. Несмотря на скептические прогнозы, предварительная оценка положительная. Об этом Мишель Платини докладывал на исполкоме ФИФА в Цюрихе. Участникам обсуждения были представлены видеоматериалы, чтобы было видно, где находятся четвертый и пятый арбитры. Как они взаимодействуют с главным судьей, с игроками. Мешают или не мешают… Возникла масса технических вопросов, но эксперимент будет продолжен. Если он оправдает себя, ФИФА примет изменение в правилах.
— Говорят, УЕФА придумал эффективный метод борьбы с «договорняками»?
— Коррупционные скандалы не редкость. Можно привести примеры Италии, Польши, Германии, где во втором дивизионе зафиксировано несколько случаев. Все они так или иначе связаны с тотализатором. УЕФА разработал систему «раннего предупреждения». Для того чтобы она работала, приняты на работу четыре инспектора, в обязанности которых будет входить постоянная связь с букмекерскими конторами и правоохранительными органами ряда стран. Как только появится какая-то несуразица у букмекеров, это сразу станет объектом пристального внимания УЕФА, который совместно с правоохранительными органами начнет следственные действия. Если на первых порах такая практика даст плоды, она будет рекомендована национальным ассоциациям.
Где родился, там и пригодился
— Проект, связанный с запретом международных трансферов футболистов до 18 лет, вызвал споры?
— Еще какие! Сегодня ситуация такова, что любой мальчишка из Бразилии или Нигерии может спокойно уехать играть в Европу — достаточно получить согласие родителей. Такая миграция вызывает серьезную обеспокоенность, потому что не многим удается проявить себя, а теряют они многое — тут и учеба, и связь с семьей. К тому же массовый завоз игроков затрудняет продвижение собственных воспитанников. Предварительное решение принято, и оно вскоре будет внесено в регламент о переходах. Ни один молодой футболист до 18 лет ни при каких обстоятельствах не будет иметь права покинуть свою страну, что защитит и игроков, и клубы. Нечто похожее я предложил сделать и внутри национальных ассоциаций. Футболист должен подписывать первый контракт с тем клубом, который его воспитал. Условно говоря, сейчас игрок заканчивает школу и уходит без всякой компенсации, хотя на его подготовку затрачены немалые деньги. Платини отнесся к предложению серьезно и пообещал, что это будет нашим следующим шагом.
— Наверное, кардинальный вопрос — увеличение количества команд-финалистов на чемпионатах Европы? Вы, насколько известно, выступали против этого?
— Сначала — да. Мне представлялось, что снизится спортивная ценность соревнований, если в них будет принимать участие почти половина членов УЕФА. Жаркие дебаты велись на протяжении года, если не больше. Несколько месяцев назад маркетинговой службе было предложено просчитать, как увеличение числа финалистов до 24 скажется на отборочных соревнованиях, на финальном турнире. Было проведено исследование, выступили пять или шесть директоров аппарата управления УЕФА — они заверили, что с точки зрения маркетинга, финансов, зрительского интереса будут получены только преимущества. Поскольку большинство было за, я тоже проголосовал за. Тем более что это в интересах российского футбола.
— А как быть с молодежными командами? Согласитесь, у них отбор в финалы просто жестокий — всего семь сборных кроме хозяев принимают участие в первенствах…
— Сложность в том, что эти соревнования очень дорогостоящие и не приносят никакой прибыли. Тем не менее вопрос обсуждается, как и будущее олимпийских футбольных турниров. Договоренность ФИФА с МОК относительно возрастного ценза истекла. В Пекине был последний турнир, на который можно было выставлять футболистов до 23 лет. УЕФА настаивает, чтобы на Игры в Лондоне допускались футболисты до 19 лет, мотивируя это тем, что 23-летние уже являются основными игроками своих клубов. В августе уже проходят национальные чемпионаты, начинаются кое-какие международные соревнования. Понятно, что другие конфедерации (Африканская, Азиатская и т. д.) к олимпийскому турниру относятся совсем по-другому. Для них победа здесь — это огромный престиж. На исполкоме ФИФА решили пока этот вопрос внести на рассмотрение группы стратегических исследований, в которую входят президенты всех конфедераций.
— Мы правда можем претендовать на чемпионат мира 2018 года?
— Официальной заявки никто еще не подавал. Только Бельгия в тандеме с Голландией обозначили свое желание вступить в борьбу. Но ведь пока не определено, на каком континенте будет проходить первенство. Я разговаривал с Блаттером на эту тему. Он сказал, что приложит усилия, чтобы 2018 год отдали Европе, но для этого члены исполкома от Европы должны его активно поддержать. Помимо Голландии с Бельгией обозначили свой интерес еще Испания, Англия и Россия. Раньше Блаттер занимал жесткую позицию: в одном городе может быть задействовано только два стадиона. Мне удалось его переубедить: почему два, если Москва — огромный мегаполис? Если построим арены, останется подготовить гостиницы, транспортную инфраструктуру. Ничего невозможного здесь нет! И практика комитета по выдвижению Сочи это подтверждает.
У всех истекает срок полномочий
— Вообще это обычная практика — проводить заседание исполкома ФИФА сразу после исполкома УЕФА?
— Нет, просто так совпало. Обычно заседания исполкома ФИФА проходят четыре раза в год, если не возникает чрезвычайных ситуаций, требующих незамедлительного решения. Исполком УЕФА собирается не реже шести раз в год. Но и там, и здесь одно из заседаний исполкома совпадает с конгрессом. Правда, названия у них разные. Одни просто конгрессы, другие — выборные. То есть каждые два года ровно половина членов исполкома меняется. Тем самым обеспечивается преемственность. 25–26 марта будущего года в Копенгагене пройдет выборный конгресс УЕФА. Ровно у половины членов исполкома УЕФА и соответственно членов исполкома ФИФА от Европы заканчиваются полномочия. В том числе и у меня.
— То есть вам предстоит снова баллотироваться?
— Кандидатуру выдвигает национальная ассоциация. В нашем случае — Российский футбольный союз. Виталий Мутко может предложить ввести в состав исполкома УЕФА любого человека. Но практика последних нескольких лет показывает: сегодня в исполкоме нет ни одного члена, кто не является президентом национальной ассоциации либо не являлся им в тот период, когда его избирали. Словом, шансы быть избранными имеют только президент или почетный президент национальной ассоциации. Если Виталий Леонтьевич выдвинет свою кандидатуру, он может стать членом исполкома. Если РФС предложит мою кандидатуру, коллеги, с которыми работаю 14 лет, наверняка продлят срок моих полномочий.
— А Виталий Леонтьевич при всей его загруженности собирается идти в УЕФА и ФИФА?
— Мне об этом неизвестно, но третья кандидатура поддержки не получит. Либо Мутко, либо Колосков. Естественно, мы говорили о предстоящих выборах на исполкоме УЕФА. Здесь такая же ситуация, как в РФС, где до 17 декабря должна пройти отчетно-выборная конференция.
Мутко придется идти на выборы...
— Хотите сказать, что исполкому РФС тоже предстоят выборы?
— Конечно. У нас были доизбраны президент, один из вице-президентов Сергей Капков, члены исполкома Михаил Гершкович и Сергей Липатов, но срок их мандатов, как и срок мандата президента РФС, истекает одновременно с истечением срока полномочий всего исполкома. Это и по Уставу УЕФА, и по Уставу РФС, где четко записано, что высшим органом Российского футбольного союза является конференция. Очередная конференция, раньше она называлась отчетно-выборная конференция, собирается раз в пять лет. Исключительно в ее компетенции находится избрание нового президента и членов исполкома РФС. Внеочередная конференция может кого-то поменять, но только до обозначенного срока. Я сам в свое время пришел в исполком УЕФА на два года, когда кто-то выбыл. Потом пришлось снова проходить через процедуру выборов. Консультировался по этому поводу в юридическом отделе УЕФА, там еще раз подтвердили, что полномочия нынешнего исполкома РФС заканчиваются 17 декабря. Если возникнут форс-мажорные причины, никто не будет возражать, если конференцию перенесут на несколько дней. Проведут, допустим, в январе. УЕФА не станет вмешиваться, если только кто-то из членов РФС, например региональная лига или территориальная федерация, не обратится в УЕФА с жалобой. Думаю, здесь никакой проблемы нет — надо просто соблюсти принципы и провести конференцию, или, как говорят за границей, генеральную ассамблею, в срок.
…но альтернативы ему нет
— Кто, на ваш взгляд, может претендовать на пост президента РФС?
— Чтобы не возникало никаких спекуляций и двусмысленностей, скажу сразу, что в нынешних условиях у Виталия Леонтьевича нет конкурентов. Его авторитет чрезвычайно высок: мы добились больших успехов на чемпионате Европы, на клубном уровне. Кроме того, у Мутко по-прежнему хороший, как это принято говорить, административный ресурс, который можно использовать во благо футбола. То есть Мутко может выиграть даже на безальтернативной основе. Никто серьезно помешать ему не сможет, если, конечно, он сам захочет остаться во главе РФС.
— Но Мутко неоднократно говорил о том, что собирается совмещать работу в министерстве с работой в российском футболе…
— Я четко обозначил свою позицию сразу после назначения Виталия Леонтьевича. Юридически никаких препятствий для совмещения не существует. Но практически совмещать две эти должности невозможно. Понимаю, если бы речь шла о Министерстве спорта и футболе. Но ведь на плечи Мутко лягут заботы по таким огромным отраслям, как массовая физкультура, молодежная политика и туризм, которые находятся у нас в зачаточном состоянии. Всем этим надо заниматься каждый день. Ровно столько же надо заниматься футболом. При всем уважении к заслугам и возможностям Виталия Леонтьевича, очень энергичного человека, эффективно справляться он физически не в состоянии. Ущерб будет нанесен либо одному виду деятельности, либо другому. Но, повторяю, это сугубо мое видение проблемы. У Мутко на этот счет может быть иное мнение.
— Весь российский футбол переехал в Дом футбола на Таганке, но вы почему-то остались в ОКР…
— Я долгие годы был вице-президентом ОКР. Потом стал советником президента ОКР, и этот кабинет занимаю в соответствии с должностью. Обращался к Виталию Леонтьевичу, чтобы он выделил мне помещение. Тем более что по положению о почетном президенте, которое утвердила конференция РФС в апреле 2005 года, предусмотрен пункт, согласно которому я должен быть обеспечен соответствующими условиями для работы, но для меня там места не нашлось. Поэтому остался здесь. Дом футбола — здание, за которое мы с Александром Тукмановым боролись 12 лет. Но это делалось для футбола — не для Колоскова, не для Мутко или кого-то еще. Искренне рад, что Дом футбола наконец-то открылся и теперь все федерации и лиги находятся под одной крышей. Ну а мне и здесь комфортно, так что я, можно сказать, не в обиде.