В Марбелье, где он находился в командировке и освещал для «Советского спорта» ход подготовки «Локомотива» к сезону, на 68-м году жизни скончался Юрий Александрович Севидов.
Тренеры, знаю, злились иногда, прочитав суждения Севидова об игре своей команды, а значит — о своей работе. Суждения эти, мягко говоря, не сладкие, воспринимались, как попытка уязвить, побольнее ударить. Но знаю также, что остыв после первого прочтения, большинство тренеров, выливая из преподнесенного Севидовым тазика воду, ребенка в нем непременно оставляли и использовали точные замечания наблюдательного обозревателя, считая их полезными. С категоричностью суждений, порой, излишней, Юрий Александрович поделать ничего не мог, да и не собирался. Он — такой, и таким его следовало принимать.
***
На рецензии Севидова, без которых, не сомневаюсь, будет теперь на футбольном пространстве пустовато, действующие тренеры и специалисты, временно оказавшиеся без работы, пристальное внимание обращали в силу двух, наверное, обстоятельств. Во-первых, автор был их коллегой, не тренером, но — человеком футбола, верным его слугой, за футбол ратовавшим и постоянно высказывавшим беспокойство в связи с его развитием. Во-вторых, по пониманию игры он многим из них был равным, а что касается ошибочности отдельных суждений, то и в них Севидов был безупречен, не будучи при этом злопыхателем.
***
Считается, что Севидова, у которого все в порядке было с чувством юмора, невозможно было переспорить, что он рта не давал раскрыть собеседнику. Это не так. Он давал возможность спорить с ним, в процессе спора с какими-то своими позициями расставался, но занимал, убеждая в своей правоте партнера, новые, признавая только логические построения, базирующиеся на весомой аргументации, а не на привычном для околофутбольной среды словоблудии. Спорить и говорить о футболе Юрий Александрович готов был часами. Однажды возвращались на его машине с какой-то радиопередачи, в которой вместе участвовали. Юрий Александрович, несмотря на мои протесты, сделал внушительный крюк. По счастью, была середина беспробочного воскресного дня, доехали быстро, но затем, добравшись до места, простояли за разговорами о футболе время, вполне достаточное для круга-другого по московской кольцевой.
***
Севидов, родившийся в футбольной семье и проживший в футболе сложнейшую жизнь (на виртуальной кинопленке следующие кадры: мастеровитый форвард с потрясающим голевым чутьем; внезапный, из-за нелепой случайности, перерыв в карьере, постепенно превращавшейся в блестящую; возвращение — на короткое время — в игру, не такую, понятно, как прежде, яркую; разовые попытки найти свое место в тренерской среде) — стал в итоге высокопрофессиональным обозревателем со своим, непохожим ни на чьи другие мнением по всем касающимся футбола вопросам. Газета, радио, теледискуссии — его тренерская скамейка, на которой Севидов чувствовал себя, словно рыба в воде, и на которой — умер.
Царствие, Юрь Саныч, тебе небесное и вечный покой.