Сегодня, когда старт «Зенита» в европейских кубках кажется фактом априорным, не подвергающимся сомнению, трудно описать чувства питерских болельщиков 30 лет назад. Именно в сентябре 1981-го команда под руководством Юрия Морозова приоткрыла окно в Европу. «Будет гол, будет два, будет Кубок УЕФА», — скандировали фанаты легендарного 33-го сектора. И ведь дождался Питер трофея! 30 лет — юбилей! «Спорт» запускает новый проект. В течение ближайшего месяца мы вспомним все зенитовские евросезоны вместе с непосредственными участниками тех событий
О противостояниях с дрезденским «Динамо» мы попросили рассказать лидера «Зенита» начала 1980-х Владимира Казаченка.
В чем виноват Миша Бирюков?
— Владимир Александрович, не было боязни перед игрой с «Динамо» — одним из сильнейших на тот момент клубов бывшей ГДР?
— Когда жребий выбрал нам дрезденцев, появились мысли, что это проходимый соперник. Хотя прекрасно понимали, что и проиграть динамовцам не зазорно. Они прогрессировали, и у них в составе было много опытных футболистов. Вообще Кубок УЕФА был таким турниром, в котором собирались сильнейшие клубы, порой сильнее, чем в Кубке чемпионов.
— Матчи между представителями соцлагеря всегда имели дополнительный подтекст. Это чувствовалось?
— Нет, Дрезден все-таки был городом-побратимом Ленинграда, поэтому их представителей у нас принимали достаточно тепло. Встречались в товарищеских матчах. В связи с этим никакой политической накачки мы не ощущали.
— Вы были единственным футболистом «Зенита», имевшим опыт международных игр (в составе московского «Динамо»). Юрий Андреевич Морозов просил вас как-то помогать партнерам?
— Подобная практика существовала всегда. Если ты мог что-то дать своему партнеру, то всегда это делал. Об этом даже не приходилось специально просить. Именно во время подготовки к первой игре я ощутил, насколько важен опыт. Важно уметь сыграть игру до игры. Потому что многие, к сожалению, перегорают и выходят на матч не с должным настроем.
— У партнеров коленки не тряслись? Тому же Валерию Брошину было всего 18 лет.
— За всех сказать не могу, но у меня остались воспоминания о какой-то зажатости. Для первой игры, тем более на своем поле, мы сыграли не в свою силу. Могу сказать про себя, что за весь матч я так и не смог что-либо поделать против защитника, игравшего на моем фланге. Но я тогда себя не очень хорошо чувствовал, накануне игры получив повреждение, поэтому Морозов заменил меня на 61-й минуте. Думаю, никто из нашего состава не может похвастаться тем, что хорошо сыграл. А без этого победить невозможно.
— После игры «напихали» Михаилу Бирюкову, допустившему ряд ошибок? Все-таки даже Морозов сказал на пресс-конференции, что «две его ошибки уничтожили хороший порыв команды».
— Нет, ничего подобного не было. Да и Юрий Андреевич наверняка сказал все это в сердцах. В чем был виноват Миша, если мы сами действовали не лучшим образом? Какие претензии я могу предъявить ему, если сам не показал того, на что способен?
Из-за желтухи не хватило силенок
— Накануне первой игры тренер «Динамо» Герхард Праутцш приезжал в Ленинград смотреть матч «Зенита» с «Кайратом». Он выделил вас, Желудкова и Ларионова и собирался оказать «самое пристальное внимание». По игре это ощущалось?
— Если честно, не знал об этом факте. Но мне было не привыкать к персональной опеке, подобное случалось регулярно. Да и в матче с «Динамо» мне здорово противостоял правый защитник, который впоследствии стал игроком сборной ГДР.
— Погодные условия как-то сказались? Все-таки за день до матча в Ленинграде прошел сильный ливень, из-за которого футболисты «Динамо» отказались от тренировки на стадионе имени Кирова, не хотели портить поле.
— К 1980 году на нашем стадионе поменяли газон, и он, честно говоря, был на порядок хуже предыдущего. После дождя, да если еще потренироваться, газон стал бы просто огородом. А может быть, нежелание тренироваться было связано с тем, что после занятий на мокрой траве у футболистов могли забиться мышцы. Впрочем, спортивная наука в ГДР была на таком высоком уровне, лучшей среди всех стран. Наверняка игрокам «Динамо» посоветовали, как лучше готовиться.
— Какие-то дополнительные обстоятельства сказались на результате первой в истории «Зенита» еврокубковой игре?
— Как раз сейчас вспомнил, что накануне почти половина команды заболела желтухой. Думаю, вы понимаете, в каком физическом состоянии мы пребывали во время игры. Это выросло в реальную проблему, потому что мы были абсолютно не готовы прессинговать соперника. Нам не хватило силенок, мы захлебнулись и не смогли довести начатое дело до конца, хотя и выигрывали 1:0.
Все испортили персональные ошибки
— Как руководство команды настраивало вас на ответную встречу?
— А почему бы не выиграть в гостях? Мы были спокойны. И мне вторая игра понравилась больше. За исключением первых 20 минут мы доминировали и создали множество моментов, чтобы забить. Открой мы счет первыми, еще неизвестно, как бы все сложилось. Но персональные ошибки в обороне все испортили.
— Когда стало известно, что игру в Дрездене пропустят Герасимов, Яковлев и Желудков, не подумали, что все, теперь шансов точно нет?
— Нет, таких мыслей у меня никогда не возникало (улыбается).
— Правда, что тренерский штаб не мог определиться, кого ставить в ворота: Бирюкова или Николаева, хорошо сыгравшего с «Шахтером»? Как отнеслись к итоговому выбору Морозова с учетом того, что и в Дрездене Михаил допустил результативные ошибки?
— Если честно, я не помню, чтобы у тренеров были какие-то сомнения. Абсолютно ничего в памяти не осталось по этой теме. По крайней мере со мной или советом команды Садырин и Морозов не советовались.
— Ваш гол с пенальти — знаковое событие?
— Ничего особенного. Счет стал лишь 2:1, и нам необходимо было забивать еще два, чтобы в итоге пройти дрезденцев. Но ошибки в начале игры стоили нам нужного результата.
— По итогам того сезона команда оказалась лишь на 15-м месте. Чем был обусловлен такой провал, особенно после «бронзового» 1980-го?
— Мы просто не показали того футбола, в который способны играть. Возможно, это стало следствием неопытности. Ведь до 13-го тура мы шли всего лишь с очковым отставанием от графика «бронзового» сезона. Затем последовалb череда из пяти поражений, желтуха, выкосившая человек шесть основного состава. Все это повлияло на наше итоговое положение.