Наверное, впервые в истории российского хоккея столичные динамовцы решили поделиться радостью с болельщиками и проехали по городу в открытом автобусе. Трудно понять, приживется ли эта мода.
Первый пьяный
Хоккеисты «Динамо» собрались во внутреннем дворике арены «Мегаспорт», и там происходило самое интересное. Например, Илья Горохов повязывал галстук Максиму Соловьеву.
– Вот так нормально, думаешь? – Горохов показал своему одноклубнику узел.
– Так откуда я знаю? – удивился Максим. – Ты думаешь, я их каждый день ношу?
Горохов критически осмотрел узел и понял, что он может сделать все иначе. Перевязал. Удивительно, что Илья знает как минимум два способа завязывать галстук. Многие и галстук-то не видели. Но, глядя на Горохова, понимаешь – этот может все.
– Я, между прочим, первым опьянел после того, как мы выиграли Кубок Гагарина, – похвастался Илья.
– Почему?
– Да все просто. Мне выпало по жребию идти на допинг-контроль. А вы знаете, что после таких игр с этим возникают проблемы. Пришлось пить пиво, бутылок семь выпил. Сдал анализ, вернулся в раздевалку и был уже хорошеньким. А тут еще и шампанское.
– Повезло.
– Но после этого я ни разу не выпивал, – Горохов стал серьезным. – Ни разу. Зато на охоту ходил.
– На кабана?
– Кабан сейчас запрещен. Можно убивать водоплавающих птиц. Подстрелил четырех гусей. Одного приготовили – красота. Запекли так, что даже сейчас трудно вспоминать – сразу есть хочется.
Удивительно, но большинство хоккеистов «бело-голубых» в этот день были какими-то скованными, необщительными. Они и во время сезона-то не очень много разговаривали, но, когда выиграна большая награда, стоило бы сбросить эту маску.
Лео Комаров отказывался от всех интервью, нервничал, бегал, прятался и только после уговоров рассказал о своем будущем.
– Вы меня рано за океан отправили, – признался он. – Никаких контрактов я еще не подписывал, и не исключено, что ближайший сезон проведу в «Динамо». Так что сейчас говорить не о чем.
Комаров был злой по той простой причине, что его выдернули из Хельсинки и заставили принимать участие в этом, по его мнению, пустяковом мероприятии. Сам он планирует провести весь отпуск в Финляндии – для этого и приобрел квартиру в столице. Между прочим, на чемпионате мира с ним произошел конфуз, который едва не вывел его из состава команды. Он попался в весьма неприглядном виде, но вроде бы ему поверили, когда он сослался на усталость. За сборную Лео играл бледно.
«Дорогому Александру…»
Игорь Щадилов пришел со сломанной рукой, как и Денис Мосалев. При этом Игорь сильно тревожился, когда его спрашивали о травме.
– Ничего со мной не случилось, – отвечал он и мгновенно убегал.
Что они бегают-то? Сезон уже закончился.
Ничего не изменилось и в жизни Дениса Кокарева, сумевшего в один сезон победить и на чемпионате мира, и в Кубке Гагарина. Правда, теперь он не прыгает от камер и диктофонов, но уж лучше бы не устраивал себе годичной паузы в общении.
– Расскажите о ваших ощущениях, – спрашивали его.
– Я доволен.
– Трудно выигрывать два титула в один сезон?
– Да.
Кокарев произнес за время пятиминутного интервью с десяток слов. Ему это было в тягость, и по окончании беседы он поспешил к своим партнерам.
– Аниська, привет, – обнимался Денис с Михаилом Анисиным. – Как ты?
– Да ты молодец, – хвалил его нападающий. – Здорово сыграл.
Вот Михаил Анисин, как и Илья Горохов, был общительным. Он немного вздрогнул, когда корреспондент Первого канала сначала задал пару вопросов, а затем почти три минуты произносил прощальную речь. Анисин отошел немного ошарашенный.
– И вспоминать не надо – это было самое длительное прощание со мной, – признался он. – Даже не знаю, что сказать по этому поводу. Бывает, что тут поделать.
Между прочим, Михаил на данный момент уже игрок «Витязя», хотя никакого «Витязя» пока и не существует.
– Я вообще не хотел бы обсуждать эту тему, – сразу грустнел Михаил. – Не от меня все зависит.
– А от кого?
– От начальства. Конечно, я уже не хочу возвращаться в Чехов, хотя и благодарен этому клубу. Но сейчас все решается совсем на другом уровне.
К игроку уже подошел Александр Еременко. На нем было три хоккейных свитера. Он собирал автографы.
– Для друзей, – Еременко когда-то был одним из самых общительных хоккеистов страны, его все любили за открытость, но сейчас он совершенно другой. Нечего было делать в Уфе.
– А что вы весь сезон не разговаривали?
– Просто я понял, что журналисты пишут не совсем то, что я говорю.
Странный аргумент. Надо было уходить от горячей темы.
– Вы в детстве автографы собирали?
– Да.
Ну и как с ним можно было вести диалог? Однако нельзя было оставлять попытки.
– А чей был самый ценный?
– Вот Анисина сейчас, – Еременко наконец-то улыбнулся.
Анисин захохотал.
– Может быть, мне написать «Дорогому Александру от товарища по команде»? – предложил он.
– Давай, – согласился Еременко. – В принципе, никаких претензий сейчас у меня к журналистам нет.
Мы оживились.
– Вы сейчас играете с главным провокатором КХЛ Лео Комаровым. Он единственный такой?
– Лео в полном порядке. Я прекрасно помню, каково играть против него. Он разгонится, а потом резко перед тобой затормозит. Правила не нарушает, но осадок остается.
– Нервирует?
– Еще как. По щиточкам может стукнуть. Сказать. Но слова лучше у Джошуа Грэттона получались.
– Какие?
– Он вообще любит подъехать к вратарю и начать говорить какие-то гадости. По-английски, но все легко понять. Лучше всего делать вид, что ты его не слышишь.
Грэттон, напомним, попался на допинге, и вряд ли в ближайший год он что-то кому-то скажет.
Жертвы пробок
Рядом ходил Алексей Кудашов. Он только что объявил об окончании карьеры игрока, но разговаривать об этом был не намерен. Подтвердил информацию, что войдет в тренерский штаб «Атланта», и сразу же быстрым шагом отправился к ребятам из команды, которые спрятались в тень. Догонять его было бессмысленно.
А вот Вячеслав Козлов и не хочет становиться тренером. Рассказывают, что он даже в беседах с друзьями отвергает подобную возможность.
– Я после награждения домой уеду, в Америку, – признался он. – С «Динамо» пока ничего не решено, да и вообще я свободный агент и буду рассматривать предложения. Силы играть есть, уверен, что пригожусь. Единственное, все будет зависеть от команды, даже не от денег. Трудно будет выступать за восточные клубы. Ездить совсем не хочется.
В это же время работники ГИБДД устанавливали порядок проезда колонны. Надо сказать, что клуб собирал у желавших присоединиться к ней болельщиков и журналистов номера автомобилей, но полиция здраво рассудила, что огромная колонна – у «Мегаспорта» собралось с полсотни машин – просто парализует город.
– В общем, впереди поедет машина ГИБДД, затем автобус с игроками, автобус с ОМОНом и еще одна машина ДПС. Остальные едут за ними, но соблюдая все правила ПДД. Если автобус проезжает на красный, то остальные этого делать не имеют права, – говорит лейтенант.
– ОМОН-то зачем?
– Вы знаете, сколько в Москве болельщиков других клубов? Для безопасности.
Короче, кто-то добирался до «Крылатского» три часа. Автобус проскочил быстрей. Вообще, такие мероприятия лучше устраивать в выходные, когда пробок меньше.
В «Крылатском» пел Стас Михайлов, и это уже не надо описывать, ведь журнал читают дети.