О новичках «Сатурна» и хорошем настроении
— К нам в команду пришел Кудряшов, который раньше в «Спартаке» играл, и он постоянно на позитиве. У каждого человека бывают срывы, но я его вижу постоянно улыбающимся. Очень приятно постоянно находиться вблизи него. То же самое касается и Бояры. Думаю, со временем он станет одним из лидеров команды, потому что он такой человек: все время что-то говорит, подсказывает. Насколько сам я позитивный? Не знаю. Но вообще я стараюсь не подпускать к себе плохие вещи. Я очень рад, что у меня хорошая семья, здоровые дети и близкие. Когда мне из-за травмы делали две операции, и я ходил в больницу, то видел там больных, в том числе детей. На меня это подействовало. Я начал задумываться: зачем я иногда расстраиваюсь по мелочам? С тех пор у меня немного другие ценности, смотрю на мир чуть по-иному, и стараюсь на других тоже влиять только позитивно.
О прошлом сезоне и Ребере
— Футбол — наша работа, мы ходим на нее каждый день. Представляете, вы будете каждый день приходить на работу, а директор вас будет постоянно ругать за что-то. Это было неприятно, но каждый человек через это проходит. В то время я приходил на тренировки и был обязан делать свою работу профессионально. Жалко было, конечно, в первую очередь наших болельщиков. Ведь тогда были игры, когда я пропускал по 3–4 гола, где-то 5 мы получили… Хотелось как можно быстрее от этого уйти. Нам удалось это, потому что произошли перемены в клубе — в руководстве, в тренерском штабе.
О Жиганове и Ефремове
— Я бы не хотел говорить, что все зависит от одного человека. Жиганов был абсолютно нефутбольным человеком. А мне кажется, что руководитель клуба должен иметь какой-то футбольный опыт. Или если такого нет, то надо брать к себе футбольных людей, которые смогут решать какие-то вопросы за вас. У Бориса Анатольевича этого не было. И все бы ничего, если бы был результат. Я не хочу всю вину перекладывать на руководство и тренера — большая часть вины лежит на нас, на игроках, потому что мы выходим на поле, реализуем то, что от нас хочет тренер.
Доволен тем, что нами сейчас руководит Ефремов. Это футбольный человек, он чувствует игроков. Он знает, что не бывает так: придет директор, скажет, что сегодня нужно выиграть, и матч должен быть выигран. Мы же играем против одиннадцати человек, которые тоже хотят выиграть. Все понимают, что это спорт и никакого «должен» там быть не может.
О будущем
— Я играю здесь уже седьмой год, часть жизни тут провел, но то, чтобы я был символом «Сатурна» — нет. Это мой последний сезон в России. Супруга нашла у меня на голове седые волосы и сказала, что пора возвращаться домой. В этом году мне исполнится 35 лет. Есть молодые Артем Ребров, Виталька Чилюшкин. Знаете, посещаемость игр «Сатурна» постоянно опускается ниже и ниже. Я думаю: может быть, это как раз связано и со мной; люди хотят уже новые лица видеть (улыбается).
Моя мечта — закончить карьеру в Австрии. Эта страна близка к Чехии, и она мне очень нравится. Летом мы ездим туда с «Сатурном» на сборы — хорошая погода, горы, которые мне очень нравятся. Зимой перед Рождеством мы ездим в Австрию всей семьей — на лыжах кататься. Дети в этом году освоили сноуборд. Я пробовал, но два раза упал и сразу его бросил.
Что касается футбола, то это более спокойная страна. Нет никаких длинных сборов. В том числе, перед игрой — команда встречается в день игры. А после матча все идут в бар на сосиски и пиво.
О детях и агентах
— Жена сейчас в Чехии с детьми, они же должны в школу ходить. Я думал о том, чтобы отдать детей в русскую школу. Но это тяжело: я живу в области, а детей надо было бы возить в центр, где серьезные пробки. Поэтому решили, что они будут учиться в Чехии. У меня двое детей: дочка Андреа и сын Антонин. Он, кстати, уже пятый Антонин — у меня папа, дедушка и прадед были Антонинами, так что не было другого варианта (смеется).
Раньше я уезжал на 2-3 недели, дети плакали, мне было очень тяжело. Один раз папа меня отвозил в аэропорт и видел, как у меня текут слезы. Думаю, когда дети повзрослеют, они меня поймут. У меня такая работа. Я хочу их взять в Австрию, хочу, чтобы они там ходили в школу, чтобы мы постоянно были вместе. У меня нет пока конкретных предложений оттуда, но этим вопросом я займусь где-то летом. Сам. Агента у меня нет, зато есть много знакомых. Агент мне помогал перейти в российский клуб, но потом наша совместная работа закончилась. Я просто выучил русский язык и стал все делать один.
Об Олимпиаде и Росицки
— Мы на этой Олимпиаде не хуже вас выступили. У меня в хоккейной сборной есть знакомые: Рахунек, Ягр, Гудлер. Ягр — мой любимый хоккеист. Я часто смотрю чемпионат Чехии. И здесь, в России я пару раз был на хоккее, когда Вадик Евсеев приглашал всю команду в его родные Мытищи. Когда вы приходите на хоккей и видите игру в реальности, это совсем другие ощущения. Не то, что телевизионная трансляция. Сейчас по чешскому ТВ видел, какие разборки были после Ванкувера. Во времена Чехословакии существовали тренинговые центры для молодежи. После распада страны этой системы не стало, и у наших ребят, которым сейчас по 18–20 лет, вообще нет достижений в хоккее.
В футболе у нас тоже сейчас идет смена поколений. Есть два-три игрока, на которых все держится. Говорю о Росицки, Чехе... И это все. Нет игроков топ-уровня, которые были бы лидерами в своих клубах. Раньше такими были Недвед, Барош, Коллер. Шмицер, который закончил с футболом. Начинали тогда карьеру Росицки и Чех. Поборски, который тоже играл на высоком уровне. В обороне Уйфалуши, который сейчас играет в мадридском «Атлетико». Он отказался от сборной. Думаю, идет смена. Какое-то время это будет длиться, но хотелось бы, чтобы это как можно быстрее закончилось, чтобы ребята опыт набрали и чтобы повторились успехи, которые раньше были у нашей сборной. Для такой маленькой страны это большие достижения. В Англии в 96-м завоевали второе место, была еще и бронза чемпионата Европы, попали на чемпионат мира... Людям, которые болеют спортом, ребята подарили очень много позитивных эмоций.
О сборной России и Хиддинке
— Ваши русские «специалисты» говорят, что не хватает того, этого... Много грязи вылили на Хиддинка. А я думаю, что Хиддинк, наоборот, сделал вашу сборную такой, что ее в мире зауважали. Уже все говорят «респект», когда произносится слово Россия. Хиддинк — очень хороший тренер. Он это доказал не только с вашей сборной. Когда вы проиграли в плей-офф Словении, я подумал, что просто неудачно сыграли на выезде. Если бы домашний матч закончили со счетом 3:0, никто бы не удивился, и всех бы разборок после этого не было. Думаю, вам не хватало немного спортивной удачи, без которой вообще невозможно. Я уверен, что неправильно было расставаться с Хиддинком.
О завершении карьеры
— По окончании карьеры буду наслаждаться жизнью и работать — я не такой человек, чтобы ничего не делать. Кем буду работать — не знаю. Где-то два-три года назад я себе говорил, что было бы неплохо поработать тренером, но спортивным директором работать лучше. Агентом я бы не хотел быть.
Конечно, это будет какая-то работа, связанная с футболом. Все, кто уже закончили играть, говорят, что только первые полгода хорошо дома, а потом чего-то не хватает. И ты скучаешь, ходишь недовольный. Лучше работать.
О России и чешских кафе
— Когда Романцев сделал мне предложение поехать в Россию, я советовался с Ярошиком и Петржелой. Они мне сказали: «Ни о чем не думай — езжай». У нас в прессе о России идут двоякие отзывы, но когда приезжаешь сюда, знакомишься с людьми, узнаешь их поближе, привыкаешь... Мне в России очень нравится, и я на сто процентов уверен, что буду сюда возвращаться. На футбол в том числе. Он у меня в сердце останется — семь лет есть семь лет.
Да и вообще, знаете, мои друзья вовсю шутят, что я разговариваю по-чешски с русским акцентом. Пару раз было, что я приезжал домой из России, отдавал паспорт на контроле, мне его возвращали, и я в ответ говорил «спасибо». Или могу в чешском кафе на чистом русском произнести: «Пожалуйста, кофе «латте» и водичку без газа». На меня официант та-а-а-ак посмотрит!