«Спорт День за Днем» побывал в гостях у руководителя тренерской академии Немецкого футбольного союза и лишний раз убедился в том, насколько российский футбол оторван от реальности.
Академия имени Хеннеса Вайсвайлера прячется в небольшом лесочке на самой окраине Хеннефа — небольшого городка под Кельном. Это последняя и самая крутая ступень для каждого немецкого тренера, которому годы обучения еще не отбили желания поуправлять клубом бундеслиги.
Сам великий Хеннес Вайсвайлер, умерший от сердечного приступа в 1983 году буквально через месяц после того, как добыл чемпионский титул для цюрихского «Грассхопперса», был волшебником для футболистов: благодаря симбиозу науки, теории и практики он умудрялся доставать из отдельно взятых игроков сверх максимума, позволяя тем выходить на уровень потенциальных чемпионов мира. Штилике, Хайнкес, Фогтс, Симонсен и еще бесчисленное множество игроков прошли через руки Вайсвайлера, оставив благодарность не только от себя. До сих пор память тренера одинаково чтят злейшие враги — болельщики «Кельна» и менхенгладбахской «Боруссии». Клубы, которые он осмелился тренировать по очереди.
«Вайсвайлер был абсолютным авторитетом, молодые игроки даже боялись его, — вспоминал один из его подопечных по Менхенгладбаху Вольфганг Клефф. — Достаточно было одного его взгляда, чтобы понять, чего тренер хочет. Очень многим Вайсвайлер помог обрести мужество при игре один в один — атака считалась его сильнейшей стороной. Симонсен и Бонхоф были поначалу, когда пришли к нам, совершенно ’’слепыми’’. Тренер набрался терпения, интенсивно работал с ними и сделал из них мировых звезд».
Академия соответствует громкому, но честному имени. Роскоши никакой, зато все удобно и функционально. Несколько классных тренировочных полей, открытый бассейн с подогревом, жилой корпус уровня неплохого отеля, столовая, где подается исключительно здоровая пища, а разговоры о работе не стихают ни на секунду.
Так уж получилось, что дверь при входе в кабинет к директору академии Франку Вормуту придерживает Торстен Фрингс, вице-чемпион мира 2002 года. С ходу в это невозможно поверить хотя бы потому, что над его головой не светится нимб, а такой тренировочный костюм способен надеть каждый из нас. И здоровается Фрингс так, словно ждал, что вот-вот на эту опушку леса наведается кто-то из России.
Франк Вормут человек для немецкого футбола незаменимый. Играл с Йоахимом Левом за «Фрайбург», с ним же сидел на тренерской скамейке «Фенербахче». С 2008 года возглавляет академию, которая позволяет бундеслиге обходиться почти без иностранных специалистов, а в довесок повезет следующим летом на чемпионат мира U-20 сборную Германии. Познакомил нас с Вормутом бывший спортивный директор «Зенита» Дитмар Байерсдорфер, за что ему, конечно, бесконечная благодарность.
Не давайте Бельараби сложных заданий!
— Франк, честно говоря, у вас все выглядит так здорово и дружно, что хочется остаться работать с вами. Немецкий футбол — самый благополучный в мире?
— Я бы не стал так говорить, потому что всегда нужно стремиться к большему. Да, мы выиграли чемпионат мира, это супер. Но и в Германии есть сложности. Вы говорите, что смотрели наши недавние отборочные матчи с Польшей и Ирландией (0:2 и 1:1. — «Спорт День за Днем»). Значит, понимаете, что нам может грозить, когда у главного тренера остается в распоряжении лишь 15 игроков по-настоящему высокого уровня.
— Но в Германии отличная система подготовки молодежи, наверняка справитесь.
— Вот! В том-то и дело, что все знают, что у нас есть система. Она есть, и это действительно здорово. Тем не менее в настоящий момент перед нами стоят серьезные задачи. Как, к примеру, закрыть в сборной позиции левого и правого защитника, а также найти для нее нападающего. Почти все сильные игроки в молодежном и юношеском футболе собраны в середине поля. И никого на флангах. Всем хочется возиться с мячом, управлять игрой. Например, мой сын. Но чтобы раскрывать качества, нужно менять амплуа. Поэтому мы с тренером едва ли не насильно отправили его на фланг. Беги, учись открываться, а мяч к тебе придет. Сейчас слева в сборной играет Дурм из «Боруссии», который начинал нападающим. Форвард из него не развился, его переставили на правый край защиты. Потом на левый. И в итоге получилось, что 22-летний парень до конца не может раскрыться в каком-то одном амплуа. Так что нам нужно приложить усилия, чтобы поставлять не просто хороших футболистов, а игроков топ-уровня.
— Как конкретно вы собираетесь улучшить работу системы подготовки?
— Например, нашему юношескому футболу есть к чему стремиться в плане игры один в один, причем как защитников, так и нападающих. Если в целом, то мне не очень нравится стремление большого количества команд, в том числе и бундеслиги, забрасывать мячи как можно быстрее в переднюю линию. Так национальная сборная не играет! С другой стороны, бывают и неожиданные вещи. Вот Карим Бельараби, которого вызвали на матчи с Польшей и Ирландией. И он хорошо сыграл. Я давно его знаю, он был в моей сборной, потом наблюдал его еще в «Айнтрахте» из Брауншвейга. У Карима прекрасная техника, он умеет на скорости работать с мячом. Но тактику ему необходимо буквально разжевывать — куда бежать, как открываться, в какую зону отдавать мяч. И вот он попал в «свою» команду, в «Байер», где ему просто ставят задачу: вот мяч, вот ворота, беги и забивай. И он раскрылся! Кариму нельзя давать сложных заданий.
— В вашей сборной U-20 есть представители всех трех главных лиг Германии. Как получается, что рядом с парнями из бундеслиги в списке оказываются и футболисты из бундеслиги третьей?
— Молодые игроки, чтобы расти и попадать в сборную, должны играть. И если не попадают в основные составы своих клубов, должны уходить в аренду туда, где им дадут практику. Другое дело, увы, что в низших лигах уровень игроков растет далеко не так быстро. Именно поэтому юношеской и молодежным сборным не всегда просто придерживаться того же стиля игры, что и бундестим.
— Каковы основные критерии для молодого игрока, по которым сразу понятно: он готов для бундеслиги?
— Нужно быть очень быстрым, обладать хорошей техникой и футбольным интеллектом. Последний критерий зависит от видения футбола конкретного тренера.
— В вашей сборной U-20 играет нападающий Паскаль Кепке, сын Андреаса Кепке. Сложно работать с детьми таких родителей?
— Совершенно не сложно. Куда тяжелее с собственным сыном (смеется).
— Как вы делите игроков со сборной U-21?
— Понятно, что U-21 — более раскрученная команда, это, по сути, последняя ступень перед национальной сборной. Поэтому лучшие отбираются именно туда. У нас же все куда более экспериментально. Меня вот спрашивают коллеги, подходят ли те ребята, что есть в моей команде, для решения больших задач на предстоящем в следующем году чемпионате мира в Новой Зеландии. Я им отвечаю: «Как я сейчас могу это оценить?!» Один игрок может проявить себя, другой нет. И собирать состав для U-20 сложнее всего.
— Дави Зелке из «Вердера» стал лучшим бомбардиром чемпионата Европы U-19, который Германия выиграла. Он бы мог вам помочь…
— Зелке не очень рвется играть у нас. Ему хочется уже остаться в «Вердере», сосредоточиться на нем, бороться за место в основном составе. Не очень хотят отпускать его и тренеры, что тоже понятно.
Игроков учить сложнее, чем тренеров
— Чтобы работать главой центра лицензирования и тренером молодежной сборной одновременно, нужно как-то особенно планировать свой рабочий день, разве нет?
— (Смеется) График напряженный. Потому что я еще и работаю, по сути, как главный инструктор. День начинается утром в понедельник и заканчивается в среду вечером. Остальное время занимает планирование всего курса. И примерно пять раз в год я работаю со сборной U-20, которая проводит где-то девять матчей. Свести игроков воедино довольно непростая работа: нужно четко понимать, кто тебе нужен, поэтому в выходные я, как правило, езжу на матчи. При этом нужно еще анализировать матчи, готовить тренировки, плюс поддерживать контакт с игроками и кандидатами в команду вне сборов. Не забудем и то, что мы постоянно задействованы в каких-то презентациях — как в Германии, так и за ее пределами. В общем, словосочетание «свободное время» в моем лексиконе отсутствует, так как свое хобби я превратил в работу.
— Кого сложнее учить — молодых футболистов или молодых тренеров?
— Футболистов. Потому что они недостаточно зрелые личности, чтобы сразу объяснить им некоторые вещи. Тренеры уже имеют за плечами жизненный опыт, остается только подтвердить теорией какие-то их знания и дать необходимый импульс для нового витка развития. Молодые же пока только играют в футбол. Их мировоззрение звучит исключительно так: «Я играю в футбол».
— В России наблюдается нехватка молодых игроков, способных усилить сборную. Одни говорят, нужен лимит на легионеров. Другие, что не нужен. В Германии лимит нужен?
— У нас клуб бундеслиги обязан иметь 12 игроков с немецким паспортом в заявке.
— А зачем они вам? Свободная конкуренция же все решает…
— Зачем? Клубы бундеслиги, как первой, так и второй, обязаны иметь свои академии. И если они вкладывают большие деньги в условия и зарплаты квалифицированных специалистов, которые способны развить игрока до уровня необходимых требований, то вполне логично, что руководители ставят задачу: дайте нам одного-двух талантливых ребят раз в год. А раз ставится задача, значит, у клубов появляются немецкие игроки. У которых есть шанс играть в основном составе, так как они достаточно подготовлены.
— Есть ли в Германии какой-то потолок зарплат для молодых футболистов? Может, негласный.
— Нет. Мы живем при капитализме. Один клуб хочет игрока Х, второй клуб хочет игрока Х, появляется агент, который ведет переговоры и с теми и с другими. Действительно, бывают ситуации, когда молодой футболист получает слишком большой контракт, хотя играет не очень хорошо. Но это значит, что у него просто сильный агент! В конце концов, клуб говорит, что ему нужен этот игрок, и платит ему деньги.
— То есть высокие зарплаты молодых футболистов для немецкого футбола не проблема?
— Нет.
— Как так?
— Я не понимаю.
— Хорошо, объясню. В России если игроку, выступающему за молодежный состав клуба премьер-лиги, сразу положить солидный оклад, покрывающий с лихвой все его потребности, он, как правило, теряет мотивацию.
— А-а, вот вы о чем! Нет, у нашей молодежи нет проблем с менталитетом, сколько бы они ни зарабатывали. Смотрите, Марио Гетце. Он прекрасно играет в футбол, забил гол в финале чемпионата мира, и у него полно денег. Мог бы уже уехать, скажем, в Доминикану и лежать с коктейлем. Но он продолжает играть на высшем уровне. При том что никто не отменял того, что, когда есть деньги, жить здорово. Ребятам нравится играть перед полными трибунами, на красивых стадионах, мериться силами с серьезными соперниками. Они любят футбол, и потому с менталитетом все в порядке. У нашей молодежи иная психологическая проблема: многие в ранних возрастах привыкают выигрывать турниры, забивать голы, становиться лучшими. А вот переход с красной дорожки во взрослый футбол, где они пока никто, дается им тяжело, не все в итоге могут пробиться. На то, чтобы освоиться по-настоящему в период между молодежными командами и главными, уходит примерно три года. Только если ты великий игрок, получается проходить этот отрезок безболезненно и быстро.
В Германии не учатся быть Роббеном часами
— Следующий вопрос вы, возможно, тоже не поймете, я снова о России…
— (Смеется) Давайте-давайте, мне нравятся ваши вопросы!
— Ваш коллега Николай Писарев подал идею, которая получила широкое обсуждение: включить в чемпионат страны сборную, с помощью которой можно было бы подготовить футболистов к чемпионату мира 2018 года. Что скажете?
— Хорошая идея. Я бы даже сказал — отличная. С точки зрения создания особого командного духа, выстраивания отношений в такой команде, даже игровых связей. Например, у нас приезжают в сборные игроки со всей Германии. Кто-то когда-то играл с кем-то в одной команде, но все равно друг друга ребята плохо знают. У каждого свое представление о футболе. Пока всех их приведешь к общему знаменателю, проходит много времени. А вот если у тебя есть в распоряжении команда, которая постоянно играет в одном из дивизионов, таких проблем не будет. Но в Германии, конечно, создание такой сборной невозможно. У нас очень много правил и законов (смеется).
— Одно время в России увлеклись голландской системой футбольного образования, до сих пор специалисты из Голландии востребованы и во многих странах Азии. Можете объяснить почему?
— Голландская философия заключается в том, чтобы максимально развить качества отдельно взятого игрока. У нас в Германии в первую очередь говорят о подготовке команд в целом. Индивидуальность и коллектив — неразрывные вещи. В Голландии признают, что команда — очень важно, но при этом добавляют, что она состоит из 11 футболистов. Тренер там скажет: «Я работаю сегодня над позицией 11-го номера. Будем целый час учиться быть Роббеном». И игрок действительно становится все лучше и лучше. Именно поэтому голландские футболисты достигают высоких вершин и играют за великие клубы. Но поэтому же сборной этой страны тяжело даются трофеи. Для маленькой страны они добиваются многого. Но чего-то все время не хватает.
— Маленькая страна, не очень богатая, и поэтому клубы вынуждены все время продавать футболистов. Поэтому, собственно, их и готовит. Немцы так просто за рубеж не едут…
— У нас достаточно денег, чтобы игрокам не хотелось уезжать. И потом, я уже говорил: каждый матч в Германии подается как маленькое событие. Так зачем это терять? Можно, конечно, поехать, скажем, в Италию. Но в настоящее время серия А не слишком интересна для наших игроков, исключение составляют Клозе и Гомес. Озил, Хедира, Подольски играют за «Арсенал», но это потому, что Арсену Венгеру нравятся немецкие игроки. Он ведь сам из Эльзаса, родился в Страсбурге, это совсем близко к Германии. Но в целом непросто уехать за границу, чтобы при этом получить большие деньги и такие же эмоции, какие дает наш футбол. В плане атмосферы мы сейчас на вершине. И потом, в других странах почему-то не всегда хотят приобретать немецких игроков (смеется).
Труднее всего сидеть на Горячем Стуле
— Тогда о тренерах. Кто в настоящий момент является наиболее перспективным тренером в Германии?
— (Думает) Рогер Шмидт из Леверкузена, Андре Брайтенрайтер из Падерборна, Джо Циннбауэр из Гамбурга, Маркус Вайнцирль из Аугсбурга, Маркус Гисдол из «Хоффенхайма», Тайфун Коркут из Ганновера… О да, все эти молодые тренеры были моими студентами (смеется).
— Недавно главным тренером «Вердера» назначили Виктора Скрипника, а его ассистентом стал Торстен Фрингс. При всем уважении к Скрипнику — почему именно он, а не Фрингс эпическая для Бремена фигура?
— Фрингс все еще учится в нашей академии. Ему нужно посетить не менее 80 процентов занятий, чтобы продолжить курс Про. Каким-то образом он находит баланс между обязанностями в «Вердере» и обучением. Сейчас его посещения составляют 85 процентов. Скоро курс закончится, не вижу у Торстена проблем. Но чтобы быть главным в бундеслиге, ему потребуется Про-лицензия.
— Бывали ли в вашей академии такие персоны, в которых вы бы никогда сразу не разглядели хорошего тренера, а в итоге получалось наоборот?
— Вообще изначально мы работаем с тренерами, получившими лицензии А, В и С, причем получившими практику между каждой из них. Так что в нашу академию путь очень долгий и непростой. Сказать, что к нам приходят неподходящие для профессии люди, нельзя. Другое дело, что только рынок решает, кто из тренеров в итоге получит шанс самостоятельной работы.
— Что самое главное для выпускника академии для успешного продолжения карьеры?
— Хорошая команда, связи и умение строить взаимоотношения. Только лишь качественные игроки не могут быть гарантией успеха.
— Какая учебная дисциплина считается у вас самой трудной?
— Горячий Стул. Вечером три человека по очереди работают с одной настоящей командой. Как правило, это команда из юношеской бундеслиги. Трое других анализируют занятие с помощью двух камер. На следующее утро первые трое садятся на стулья перед «аналитиками» и выслушивают комментарии коллег. Они могут отвечать на критику, оппонировать, но все равно процедура для них очень даже «горячая». Это, безусловно, помогает, когда получаешь оценку своих действий, но иногда это приводит к сильному психологическому стрессу.
— Может ли тренер уметь одинаково успешно работать с клубом и национальной сборной?
— Почему нет? Главное — сразу определиться, что мы вкладываем в понятие «успешно». Как насчет Гуса Хиддинка? (Смеется).
— Кто для вас является примером топ-тренера?
— В первую очередь Йоахим Лев, потому что я знаю его еще с тех пор, как мы играли вместе за «Фрайбург». Теперь он доказал все, выиграв чемпионат мира. Арсен Венгер тоже относится к большим специалистам. Но помимо этого, я знаю прекрасных тренеров из низших дивизионов, которые так и не попали в клубы, которые могли бы помочь раскрыть их возможности. Каждый тренер нуждается в том, чтобы его карьерный «пазл» сложился правильно.
— Как часто вы собираетесь — все тренеры юношеских и молодежных команд Германии, а также Йоахим Лев?
— Примерно раз в месяц. Встречаемся вечером, идем куда-нибудь все вместе просто поболтать. На следующий день 6–7 часов обсуждаем уже в рабочем порядке все насущные проблемы. Каждый что-то рассказывает о своей команде, затем мы все вместе это анализируем, формулируем проблемы.
— Вы всегда сходитесь во мнении с коллегами?
— Никогда не сходимся! Мы немцы, у нас не бывает единого мнения (смеется). Можем спорить до хрипоты. Но когда доходит до публичных выступлений, мы все высказываемся в одном и том же ключе и едины в своем мнении.
— Неужели спорите до хрипоты даже с Йоахимом Левом?
— Спорим, конечно. Просто он имеет право оставить право выбора решения за собой (смеется). Хотя бы потому, что главный источник доходов федерации — это национальная сборная. Не будет у нее результата — возникнут проблемы и у всех остальных команд.
— И ваша сборная отправится на чемпионат мира в Новую Зеландию на корабле?
— (Хохочет) Точно, на корабле! Но в каютах бизнес-класса!
Хеннеф — Санкт-Петербург