В настоящее время 32-летний Андрей Воронин активно готовится к Евро-2012 в составе сборной Украины. Подопечные Олега Блохина проводят сбор в турецком Белеке, чередуя двухразовые тренировки с общением со своими женами и подругами: как и шесть лет назад, перед чемпионатом мира в Германии, на этот сбор Блохин разрешил футболистам взять своих вторых половинок. Уделил время опальный лидер московского «Динамо» и корреспонденту «Спорта».
До сих пор ничего не пойму
— Андрей, вы уже объявили о своем желании покинуть «Динамо». Оно окончательное или вы готовы при определенных условиях пойти на попятную?
— Нет, я высказал свою позицию и при ней остаюсь. Признаюсь, это было нелегкое решение. Все-таки я провел в «Динамо» два с половиной года. У меня останется много светлых воспоминаний об этой команде и ее болельщиках. Но я понял, что на данном этапе мне нужны изменения.
— Когда у вас истекает аренда дома в Подмосковье? Клуб, кстати, ее оплачивает?
— Сейчас точно не время думать о подобных вещах. Когда я буду уже точно знать, что в этом доме больше не нуждаюсь, тогда и поднимем документы с арендным соглашением. Аренду дома я оплачиваю самостоятельно.
— Вы сказали, что у вас сложилось вполне определенное мнение о ситуации в московском «Динамо». Можете этим мнением поделиться?
— Не хочу сейчас акцентировать на этом внимание — я полностью переключился на подготовку сборной Украины к домашнему Евро-2012.
— Тогда скажите, когда впервые поняли, что Силкин вас больше не видит в составе? Когда 21 марта в четвертьфинале Кубка России в игре против «Зенита» оказались на скамейке запасных? Или когда ваше непопадание в «старт» стало носить регулярный характер?
— Я этого до сих пор не могу понять. Мы с тренером как-то поговорили. Каковы итоги разговора? Могу лишь сказать, что через некоторое время мне стало окончательно понятно, что в моей ситуации ничего меняться не будет. Никаких обид — у тренера свое мнение, и это его право.
— 28 апреля после игры с «Зенитом», в которой вы отыграли 15 минут, Силкин поставил знак вопроса под вашей физической готовностью, ответив на заданный ему вопрос буквально следующее: «Это у Андрея нужно спрашивать, готов ли он». Действительно ваши физические кондиции к тому времени оставляли желать лучшего?
— Во-первых, у меня на этот счет другое мнение. Во-вторых, знаете, если я не готов играть 90 минут, то в этом виноват и тренер. Потому что наставник предлагает игрокам тренировочную программу. И напомню, буквально через три дня я сам попросил тренера предоставить мне возможность сыграть за молодежную команду — чтобы в преддверии Евро не терять игрового тонуса.
— Вы уже можете назвать российские клубы, которые выразили заинтересованность в услугах Воронина? Слухи сватают вас и в «Рубин», и в «Анжи»…
— Переговоры от моего имени ведет мой менеджер Андрей Головаш. Всю информацию получаю через него. На данном этапе вряд ли стоит комментировать слухи… Готов ли я рассматривать предложения от украинских клубов? Будем рассматривать все варианты.
— Были опасения, что из-за дефицита игровой практики в «Динамо» вы можете не попасть в заявку сборной Украины на Евро? Разговаривали на эту тему с наставником сборной Украины Олегом Блохиным?
— Опасения имели место. Как и разговор с Олегом Владимировичем во время его приезда в Москву. Но подробности беседы с тренером пусть останутся между нами.
— Блохин разрешил подопечным взять с собой на сборы в Белек жен и подруг. Воспользовались этой возможностью?
— Да, в Турцию полетел вместе с супругой. Детей оставили в Одессе на попечение бабушек и дедушек.
— С супругой возможный переезд из Москвы уже обсудили?
— Да, Юля меня, как всегда, поддержала.
Поход за изолентой
— Сейчас вы один из самых высокооплачиваемых игроков российской премьер-лиги. А помните время, когда жили в Одессе с родителями в коммунальной квартире?
— Кто сказал, что это было плохое время? Помню все прекрасно. Знаю, что такое «коммуна». Мы вместе с еще тремя семьями прожили в коммунальной квартире три года. И только когда я пошел в первый класс, переехали в двухкомнатные апартаменты.
— Как к вам относились родители? Отец в детстве часто порол?
— Вообще не порол. Хотя было за что. Помню, в шесть лет разбил большую витрину в ресторане. Родителей пригласили на свадьбу. Взрослые сидели за столом, а я скучал. Вот и толкнул со скуки тачку, на которой развозили блюда. Она аккурат в витрину и въехала. Дальше был шум, грохот и звон разбитого стекла. Милиция сразу нагрянула — помню, они еще с папой разбирались.
Были и другие случаи. Однажды отец забрал меня из садика, пошел на кухню готовить обед. А я играл мячом. Бил об стенку мячик и ловил. А с другой стороны стоял сервант с сервизом. После одного из ударов я не смог поймать мяч. В итоге через мгновение вся комната была в стекле. Папа тотчас же прибежал из кухни. Увидев, что я живой, отец обрадовался. Даже не наказал меня.
— Да вы, оказывается, хулиганом росли!
— Да нет, все стандартно, типично для ребятни тех лет. Стреляли из рогаток, сбивали лампочки, «обносили» черешню в чужих садах. Нервировали бедных пенсионеров. Нас поймают, надерут уши. Но после этого еще больше на подвиги тянет. Помню, полезли как-то на завод, который изоленту производил. Изолента была нужным материалом — и рогатки с ее помощью делали, и клюшки для хоккея обматывали. Набрали изоленты, и уже на выходе нас охрана вычислила. Так мы как дали деру! Охрана — за нами. Одного из подельников поймали, а мне удалось убежать — через дырку в сетке. Через ту дырку мог только ребенок пролезть.
— У родителей не было денег на изоленту?
— Дело совсем не в этом. Вспомните, какое у вас было мышление в десять лет? Моя семья жила как все в СССР. Тогда ведь никто сильно не выделялся. Папа и мама работали на заводе. Я был единственным ребенком в семье. Исправно ездил в пионерлагеря и вместе с родителями на базу отдыха. Родители всегда лучшее отдавали мне. Я всегда был хорошо одет и обут.
— Насколько трудным для них было решение отправить вас в 16 лет в Германию?
— Я не хотел уезжать в чужую страну в столь юном возрасте. Но папа настоял. Сейчас я ему за это очень благодарен. Он смотрел на несколько шагов вперед. Мама не горела желанием отправлять меня так далеко от дома. Наверняка им это решение далось гораздо тяжелее, чем мне. Родители ведь и сейчас совсем не в восторге, что годами не видят сына, внуков. Что так далеко живем друг от друга. В Одессе я бываю только наездами — во время отпуска.
— Помогаете родителям материально?
— Я бы этого очень хотел. Но они практически не принимают мою помощь. У родителей есть маленький бизнес, хороший дом и машина, а также возможность отдыхать за границей. Они всего добились сами. И каждый раз, когда я предлагаю свою помощь, отказываются наотрез. Обычно отвечают, что у них есть все, что им нужно.
Без тяги к немкам
— Юность вы прожили в Германии. Наверное, не обошлось и без романов с немками?
— У меня никогда не было тяги к немкам. Они меня не сильно впечатляли. Встреч с соотечественницами Клаудии Шиффер я не искал.
— А почему не польстились на какую-то другую европейскую партию — как, например, Андрей Шевченко? Можно было бы безболезненно принять гражданство ЕС…
— А зачем мне другое гражданство? Я не желаю, чтобы мои дети говорили на русском языке с заметным акцентом. Я все время хотел играть за сборную Украины. Если бы решил сменить паспорт, то сделал бы это давным-давно.
— В чисто футбольном плане вам бы это помогло — не считались бы легионером в западноевропейских командах. У вас ведь были проблемы из-за этого?
— Были, но я не жалею, что отказался от смены гражданства. Пусть и сорвалось несколько вариантов с серьезными командами из Испании и Италии. Когда я стал лучшим бомбардиром немецкого «Майнца», на меня обрушился целый град предложений. Но в большинстве случаев вопросы отпадали, когда заинтересованные в моем приобретении клубы удостоверялись, что я не являюсь гражданином ЕС. Да и на рекламе я бы зарабатывал несоизмеримо больше, если бы являлся, например, немцем. Однако родину не выбирают.
— Вы ведь три года назад могли оказаться в Италии. Почему не срослось?
— Мой трансфер в то время принадлежал «Ливерпулю», с которым летом 2007 года я подписал четырехлетний контракт. Сезон, по итогам которого возникло предложение, я на правах аренды отыграл в берлинской «Герте». Со спортивной точки зрения сезон выдался для меня неплохим. Однако с двумя маленькими детьми мне не очень улыбалась перспектива вечных переездов. Поэтому вновь отправляться в аренду я не был согласен. Выкупить же мой контракт у «Ливерпуля» итальянцы не смогли — клубы не договорились.
— Почти половину жизни вы прожили в Германии. Сейчас Воронин уже больше европеец?
— Чувствую себя украинцем. Но когда столько лет живешь в Европе, менталитет не может не поменяться. Ты видишь немецкую культуру. И принимаешь ее. Сначала для того, чтобы не казаться изгоем. А затем осознаешь, что просто стоит брать все лучшее из разных культур. У немцев много плюсов — они пунктуальны, следят за чистотой и порядком. А не как у нас — живут в доме и в этом же доме, извините, справляют нужду. Достаточно в лифт зайти, чтобы все увидеть своими глазами.
Просьба Беккера
— Какая была самая нелепая сплетня о вас?
— Был в ужасе от того, что обо мне писали в украинской прессе летом 2006 года. Когда мы только вернулись с чемпионата мира, я сразу же из Киева поехал в Одессу — повидаться с Юлей. В Борисполе ждала машина. Я договорился с другом, что он вытащит Юлю на дискотеку, но не скажет, что я туда приеду. Сделал ей сюрприз. Приехал в клуб около трех ночи. Посидели час-полтора и отправились домой. Через день мне перезвонил Андрей Головаш и стал что-то кричать в трубку. Оказалось, в одном из интернет-изданий написали, что я домогался какой-то барышни прямо на танцполе. Некоторые издания это тупо перепечатали — даже не проверяя информацию. Представь, каково было это читать моим родителям! Хотел подать в суд, но затем махнул рукой. В Европе тоже могут написать какую-то ересь, но такого искажения фактов я в немецких СМИ не встречал.
Что еще раздражает — вранье незнакомых мне людей. Человек поздоровался со мной на улице, руку пожал, в лучшем случае пару минут поговорили на тему «как дела». А своим друзьям рассказывает, что вчера встретился со мной, пошли в кабак и напились в хлам. И под конец застолья я валялся под столом. Слышал от знакомых не одну такую историю. Неприятно.
— Вас предавали друзья?
— Было и такое. Лицемерия и двуличия я не приемлю. Паршиво себя чувствовал, когда понимал, что люди, которых считал друзьями, просто пользовались мной и моими деньгами. А я их даже больше чем друзьями считал. Один из этих «друзей» меня обворовал. Хотя жил у меня, ел и спал. Пользовался всем. Никто себе даже представить не мог, что все так некрасиво обернется.
Еще один «друг» вляпался в плохую историю. Очень нуждался в деньгах. Попросил взаймы. Я, конечно, одолжил. После этого он пропал.
— Давайте поговорим о более приятных вещах. В чем вы знаете толк, кроме футбола?
— Во всем по чуть-чуть. Я спортивный человек. Считаю, мне повезло с характером. Не люблю проигрывать ни в чем. В итоге могу сносно играть в теннис и пинг-понг, бадминтон и баскетбол. Еще в пейнтбол нравится играть.
— А как же бокс? В марте 2009 года встречал вас в Штутгарте на одном из боев Виталия Кличко.
— Честно говоря, тогда вообще впервые на боксе был. Но все прошло замечательно. Виталий техническим нокаутом в 9-м раунде сокрушил кубинца Хуана Карлоса Гомеса. Атмосфера в ринг-сайде оказалась просто потрясающей. Виталию, не жалея ладоней, аплодировали сидевшие рядом со мной Франц Беккенбауэр, Борис Беккер, Ральф Шумахер, Мика Хаккинен.
— С кем-то из них успели побеседовать?
— Перекинулся несколькими словами с Борисом Беккером. Он меня в шутку попросил больше не забивать его любимой «Баварии» — я тогда на правах аренды за «Герту» бегал, игра пошла, забивал регулярно. А вообще на боксе очень понравилось.
— Седьмого июля в Берне Владимир Кличко будет защищать свои чемпионские титулы в противостоянии с американцем Тони Томпсоном. Нет мыслей махнуть в Швейцарию поддержать соотечественника?
— Пока что все мои мысли занимает подготовка к Евро. Хочется во время домашнего турнира подарить приятные минуты — и себе, и нашим многочисленным болельщикам. А вот после Евро можно будет вернуться к этому вопросу.
— Изучали прогноз погоды на Украине на время Евро? Не будет ли так жарко, как было во время некоторых матчей чемпионата мира в Германии шесть лет назад?
— Прогноз не смотрел, но надеюсь, что нет. В Германии у нас был очень тяжелый дебютный матч с испанцами — рано начинался. Жара действительно стояла неимоверная. Я тогда потерял за игру 3,7 килограмма — когда после игры стал на весы, поверить сразу в это не смог.
— Вы подвержены суевериям?
— Когда выхожу на поле, крещусь. Когда забиваю гол, также перекрещиваюсь. Перед играми и не только стараюсь зайти в церковь. Прошу Господа, чтобы все мои близкие были здоровы. А вот в гороскопы не верю. Вообще не читаю их.
— Какие чаще всего видите сны?
— Про футбол и про любовь. В последнее время приснилось несколько снов, что сын вырос и уже играет в футбол.
— Одессит — это диагноз или призвание?
— Однозначно призвание. Одесситом очень тяжело стать. Нельзя просто приехать в Одессу и в одночасье стать одесситом. Одесса — это отдельная планета. Она не такая, как вся Украина. Здесь совсем другое чувство юмора. Я рад, что могу назвать себя одесситом. Приезжаю в родной город с огромным удовольствием. Радуюсь за Одессу, которая с каждым годом хорошеет.
Киев