Выдающийся шахматист международный гроссмейстер Александр Толуш любил шутливо называть себя уроженцем Российской империи. Появился он на свет в Санкт-Петербурге в 1910 году. На фронте защищал блокадный Ленинград. Он не любил покидать невские берега. Всю жизнь провел в родном городе. К началу войны Александр Казимирович был двукратным чемпионом Ленинграда по шахматам и победителем первенства РСФСР. К этому виду спорта в нашей стране всегда относились серьезно и многообещающего мастера решили эвакуировать. Но Толуш рвался на фронт и добился своего. Почти три года провел в окопах под Ленинградом, а в конце 1943-го его демобилизовали. Рассказывают, что веселый Толуш таким же оставался и на войне, за что его очень любили товарищи по оружию, красноармейцы.
Вперед, Казимирыч!
В шахматах он придерживался остроатакующего стиля и не раз громко подбадривал себя за столиком шуточной фразой: «Вперед, Казимирыч!». Ветераны питерских шахмат утверждали, что с этой же фразой Толуш поднимался из окопа. Мат на войне — дело житейское, как и боевые 100 граммов. У гроссмейстеров до мата доходит редко, профессионалы предпочитают сдаться загодя, спорт — не война. Напористый весельчак Толуш умудрился (и это без шуток!) поставить мат действующему чемпиону мира Михаилу Ботвиннику. Впрочем, Толуш и без шуток — так не бывало! Сочувственно глядя на тяжело переживавшего это унижение шахматного короля, обладавшего очень амбициозным характером, ленинградец улыбчиво произнес: «Вам матец, Михаил Моисеевич!» После чего Ботвинник долго с Толушем не общался. Питерский гроссмейстер выиграл целый ряд крупнейших международных турниров. Увлекался при этом журналистикой. Вел шахматные программы на радио, пользовавшиеся огромным успехом, ведь автор был так обаятелен и остроумен, много писал в «Вечернем Ленинграде».
Пожалуй, наибольших высот Толуш достиг на тренерском поприще. Среди его воспитанников, к примеру, участник финального матча за мировую шахматную корону Пауль Керес. Сам Александр Казимирович не сумел стать чемпионом мира. Зато, по его же собственному выражению, как тренер стал им и среди мужчин, и среди женщин. Все объясняется просто. Он был наставником первой советской чемпионки мира по шахматам Людмилы Руденко, и он же готовил Бориса Спасского. Его ученики, естественно, прославляли родной и любимый город Толуша, доставляя корону в Ленинград. Именно стараниями таких тренеров, как Толуш, Питер превращался в шахматную столицу мира (Виктор Корчной, Марк Тайманов, Александр Халифман, Лидия Вольперт, Ирина Левитина...).
Мне нужны деньги, но нервы дороже
В памяти любителей шахмат Толуш остался неизменно элегантным, даже немного франтоватым. Ну, а сразу после войны было не до этих изысков, голодное было время. Однако шахматы в стране старались развивать. В Городском шахматном клубе Ленинграда уже в 1946 году проводился всесоюзный турнир. За день до старта участники приходили в клуб. Зашел и ереванский мастер Евгений Загорянский. По меркам тяжелого послевоенного времени слыл он человеком при деньгах. Походил по вестибюлю и вдруг увидел Толуша. Тот играл в шахматы с каким-то молодым болельщиком, вдруг возомнившим себя шахматистом. Пижонистый незнакомец азартно играл с Толушем... на интерес, по 10 рублей партия. Впрочем, известный шахматист давал, естественно, незнакомцу фору в ладью. Где там, не помогало! Раз за разом Толуш выигрывал и червонцы перекочевывали из кармана молодого наглеца в карман чемпиона Ленинграда. Загорянский завистливо наблюдал за избиением младенца, мысленно подсчитывая доход Александра Казимировича. Но вскоре эмоциональный Толуш не выдержал: «Я больше не буду с вами играть! — бросил он пижону и встал. — Это просто невозможно! Ваши идиотские ходы меня раздражают. Мне нужны деньги, но нервы дороже!» Произнеся эту тираду Толуш удалился.
«Я готов с вами сыграть», — с робкой надеждой в голосе произнес Загорянский, поняв, что появляется шанс подзаработать. «Мне необходимо отыграться, — обрадовался пижон, видимо, считавший это возможным. — Так что играем на деньги, по 10 рублей за партию». — «Согласен», — радостно выдохнул Загорянский. «Я вас знаю, — уточнил незнакомец, — вы шахматный мастер, так что вы тоже даете мне фору в ладью». Ереванец лишь кивнул, мысленно уже подсчитывая барыши.
И вот тут парень преобразился! Он очень быстро выигрывал у мастера партию за партией. У Загорянского голова пошла кругом, он покинул клуб без копейки, совершенно не понимая, что происходит.
В ситуации он разобрался на открытии турнира. Обыгравший его пижон сидел на сцене. Рядом стояла табличка: «Мастер Константин Кламан». Вот кому он давал фору в ладью! Сообразив, что стал жертвой «разводки», Загорянский возмущенно кинулся к Толушу. «Надо знать в лицо сильнейших шахматистов Ленинграда!» — невозмутимо отреагировал Александр Казимирович, щеголявший в то время в дырявых носках, но старательно закрашивая просветы чернилами.
В ответ услышал не матец, как некогда от него Ботвинник, а великий и могучий русский...
Времена не выбирают.