Один из самых известных спортивных комментаторов Денис Казанский рассказывает о тайнах профессии, о том, чем «Матч ТВ» отличается от «НТВ-Плюс» и почему в нашей стране футбол никогда не будут любить так, как его любят в Англии.
Ты не должен объяснять, какая рабочая нога Халка
— «Матч ТВ» скоро полгода. В чем особенность этого канала по сравнению с «НТВ-Плюс»?
— На «Матч ТВ» существует понятие «корпоративная этика», с которой я столкнулся, честно говоря, впервые. На «НТВ-Плюс» договора о неразглашении не было. Поэтому не на все вопросы буду готов дать ответ.
— С переходом с формата «НТВ-Плюс» на «Матч ТВ» для вас как для комментатора да и вообще что изменилось в работе?
— Начнем с того, что канал «Россия 2» существовал для показа фильмов с Сигалом и Сталлоне. Это, конечно, никого не устраивало. В свою очередь, «НТВ-Плюс» было закрытое спортивное телевидение, которое с каждым годом смотрело все больше людей. Там были телевизионные права практически на все спортивные мероприятия, в то время как у ВГТРК таких прав был минимум. Ну и было принято решение все это дело совместить. У «России 2» взяли частоту, а у «НТВ-Плюс» права на телетрансляции.
Что касается работы, то у нас есть байка. «НТВ-Плюс» в свое время первым стало показывать трансляции в формате HD. Зашел человек, который у нас распоряжается комментаторами, выяснил, кто работает матч «Арсенала», и сообщил, что это будет HD формат. Комментатор спросил: «И что?» На что тот ему ответил: «Ну говори лучше». Вот, собственно, и все. Сейчас впервые была произведена трансляция в новом формате 4К матча «Зенит» — «Кубань» Кубка России.
— А есть ли разница в том, как вести трансляции, на старом и на новом канале?
— Да, конечно. Если комментируешь матч на тематическом канале «НТВ-Плюс», то не должен объяснять, какая рабочая нога Халка, какие сильные или слабые стороны Лодыгина. Это потому, что публика изначально футбольная. Каждую деталь состава нет смысла объяснять. Болельщики об этом знают лучше комментаторов. Если выходишь на федеральный канал, тут значительно больше людей, которые менее осведомлены по части футбола. В этом случае необходимо давать объяснения происходящих событий. В целом работа комментатора от статуса матча зависеть не должна. Он должен любой матч отработать хорошо.
— Известно, что у вас нет журналистского образования. Как вы стали телекомментатором?
— Действительно, нет. Я уроженец Липецка. Окончил филологический факультет: выучился на учителя русского, литературы и английского языка. Во время учебы начал подрабатывать в местной телекомпании. В 2005 году «НТВ-Плюс» проводило конкурс комментаторов. Я вместе с Михаилом Поленовым стал его лауреатом. И пошло-поехало.
Пока пинают мяч на своей половине поля, можешь рассказывать байки
— Недавно на «Матч ТВ» произошли некоторые сокращения, и в то же время канал принимает на работу большое количество звезд спорта. Страдает ли от этого репортаж, его словестная составляющая или наоборот?
— По сокращениям информация не совсем верна. Был произведен перевод на гонорарную или контрактную основу некоторых сотрудников. По какому принципу выбирали этих людей? Я не знаю. Такая реформа готовилась еще на «НТВ-Плюс» — для того чтобы часть людей увести за штат. Сколько ты откомментировал матчей, сколько ты провел эфиров — столько и получил и т.д. При этом ты волен что угодно делать в других компаниях.
Что касается работы с экспертами, то это абсолютно нормальная ситуация. Вопрос в самих экспертах. Эксперт — это человек, который занимался данным видом спорта, владеет языком, может давать мгновенную оценку событий. Иногда проблемы с речью у них присутствуют. Сейчас сложно найти таких людей, которые могут хорошо и правильно разговаривать. Можно сравнить экспертов на хоккее и на футболе. На хоккее есть готовая группа топ-экспертов, которые и играли, и умеют здорово и лаконично анализировать. Для этого вида спорта это важно, тогда как на футболе, пока футболисты пинают мяч на своей половине поля, ты можешь рассказывать различные байки. На хоккее такого сделать не получается, так как сама игра намного быстрее.
У хоккейного эксперта при себе всегда какие-то талмуды с подробнейшей информацией о команде и каждом игроке, а футбольные специалисты приходят с чайком или кофейком. Спрашиваешь у них: «Имеете ли вы представление, как играет команда?» И получаешь ответ: «Сейчас разберемся. Накидывай мне вопросы, а я тут уже буду отвечать». Но, как говорит Луи ван Галь, «это процесс». Само приглашение экспертов на передачи или в компанию к комментатору, мне кажется, очень правильная вещь. Нужно брать пример с НХЛ. Там для всех хоккеистов есть специальные курсы, где учат, как разговаривать с прессой.
— Есть ли разница в отношении к футболу между Россией и Западом, например, Англией?
— Могу привести один простой пример. В Англии есть программа Match of the day. Она выходит в 21.30 в субботу на первом канале Би-би-си, а сразу после — такая же программа для чемпионшипа. А теперь представьте, что на Первом канале нашей страны в это время будет выходить программа, где три часа будут говорить только о футболе... Вот это и показывает, как там относятся к футболу и чего нам никогда не достичь. На Западе весь футбол на спутниковых каналах. То есть обычные люди могут посмотреть только вот этот вечерний обзор. Ведущий Match of the day — Гари Линекер, его приглашенные эксперты, как правило, Алан Ширер и какой-нибудь играющий футболист. И разговаривают они очень интересно. Меня это поражает. А в воскресенье в полдень, то есть тоже в прайм-тайм, они гоняют программу Football focus.
— «НТВ-Плюс» с 1995 года пыталось создать платное спортивное телевидение. Во всем мире эта система давно и успешно работает. Почему у нас в стране платное спортивное телевидение не оправдало себя в полной мере? Создание «Матч ТВ» в этом смысле — шаг назад?
— Я не считаю, что это шаг назад. Здесь очень важна стратегия развития канала. Я ее не формирую. Вы все равно выбираете, ведь спутниковое телевидение тоже есть. Весь вопрос в пропорциях трансляций. Дело в том, что у нас неспортивная страна. Большинство команд находятся на бюджетном обеспечении, то есть болельщик косвенным образом участвует в материальном благополучии клуба своими налоговыми отчислениями. Платить еще и за просмотр — это уже за гранью. Когда команды будут зависеть от конкретных бизнесменов, которые будут требовать деньги за показ, тогда уже этот вопрос будет более актуален. Ну и здесь еще, конечно, принципиален вопрос качества покупаемого продукта. Сами знаете, какая у нас инфраструктура, поля, стадионы и так далее. Спросите себя: готовы ли вы покупать просмотр матча «Амкара» или «Урала»?
За три часа освоить синхронное плавание
— Существует ли среди комментаторов какая-либо иерархия?
— Существует. Есть комментаторы топ-уровня, есть средние, а есть начинающие. Нет понятия «обучение». Никто не садится и не говорит об ошибках в репортаже. Могут написать в жесткой или мягкой манере. Хвалить не принято, так как это твоя работа. По мне, комментирование — это ремесло. Здесь важны три показателя: отношение к себе и к делу, уровень мастерства.
— Бывают ли случаи, когда нужно прокомментировать совершенно незнакомый вид спорта?
— Как минимум каждую Олимпиаду. Видов спорта там очень много, а специальных людей для каждого из них нет, есть только эксперты. В моей жизни так появилось фехтование, которое я комментировал на двух Играх. Была еще такая ситуация в Пекине. Позвонила Анна Дмитриева и сказала, что через три часа у меня синхронное плавание. А я просто ничего не понимаю в этом спорте. Пришлось зарыться в Интернет и три часа изучать синхронное плавание. Хорошо еще, что со мной в паре была чемпионка различных соревнований в этом виде спорта.
— Как проходит подготовка к комментированию матчей?
— В течение недели ты читаешь все новости о лиге, о команде. А перед матчем смотришь, не случилось ли чего за час. Вот и вся подготовка.
— «Матч ТВ» сейчас проводит конкурс комментаторов. Ваше отношение к такого рода мероприятиям? Есть ли преимущество у тех, кто получил специальное образование, перед теми, у кого его нет?
— Это замечательный шанс для человека без профильного образования. У меня его нет, Миша Поленов вроде как повар. У Юрия Альбертовича Розанова нет профильного образования. Он, кстати, в комиссии конкурса. И таких примеров много.
Для меня мое собственное участие в конкурсе было неким приколом. Первый тур прошел, потом второй, приехал в Москву. Я практически уверен был, что не попаду. На финальном этапе все конкурсанты сидели и красовались знаниями игроков, составов, какие бутсы лучше и т. д. Я сидел и думал о том, куда я попал. В самом конкурсе нам давали пятиминутный отрезок матча. До этого мы с товарищем ходили смотреть матч «Манчестер Юнайтед» — «Вильярреал», счет 0:0. То есть я рассчитывал на везение, потому что, по сути, выучил один билет. В итоге оказалось, что там был перебор матчей, и нам сказали всем вычеркнуть по одной игре. И мой товарищ зачем-то вычеркнул игру «Манчестера». Мне попался «Олимпиакос» в групповом этапе Лиги чемпионов. А я о них и соперниках ничего не знаю. Думал тогда, что для меня все закончилось, но в итоге удалось пройти в финал. Блатных у нас не было. Это сто процентов.
Что касается преимущества, то его нет. Чтобы стать комментатором больших матчей, нужна не корочка. Она совершенно никого не интересует. Если хорошо говоришь, если ты в теме — вот тогда вперед.
— Какими качествами должен обладать комментатор?
— Общечеловеческими прежде всего. Нужно быть начитанным, а ориентация в процессе самой игры придет с опытом. Должно быть, конечно, чувство самоиронии.
Комментируя финал Лиги чемпионов, я «сгорел»
— Вопрос о финале Лиги чемпионов 2009 года, который вы комментировали: как происходит назначение на матч такого уровня? Вы тогда работали только четвертый год, а были комментаторы намного опытнее вас.
— Если честно, то тогда в Риме я «сгорел», но с этим сталкивается каждый, и не важно, в какой профессии. Через это очень нужно пройти, когда от тебя ждут большего, чем ты может предложить. Иногда это ломает, иногда делать сильнее. Важно, как ты к этому относишься.
В 2006 году, когда я отработал всего полгода, мне посчастливилось поехать на чемпионат мира в Германию. Вместе с этим подарком я получил миллион врагов и завистников, которые посчитали, что я каким-то образом втерся в доверие к руководству и что меня отправили по блату. Были вопросы типа: «Ну что вот ты поехал?» Я не очень их понимал, ведь я не должен же был отказываться от такого шанса. С Лигой чемпионов было примерно так же. Я был альтернативной фигурой. И честно говоря, до сих пор не понимаю, почему было принято решение доверить матч мне. Готов я к этому не был. И, как результат, плохо откомментировал. Для меня это был провал, сильно переживал.
— А если говорить об обеспечении трансляций. Помимо комментатора есть режиссеры, продюсеры, редакторская группа. Как осуществляется взаимодействие между всеми этими людьми? И кто несет ответственность за результат?
— Можно на примере. Недавно была «Русская классика» в хоккее. В эфире был мат не от сотрудника канала, а от приглашенного человека. Все писали объяснительные — и ведущий, и режиссер, были штрафные санкции. А ведь это был прямой эфир, то есть ты себя ограничиваешь, а гостя контролировать ты не можешь. Что касается взаимодействия, то редакторская группа перед трансляцией дает тебе шпаргалки, где прописана вся статистика и многое другое. Другого тесного взаимодействия нет.
— Бывали случаи в вашей практике, что от руководства или каких-либо заинтересованных лиц поступали указания лояльно относиться к тем или иным командам? Например, ничего плохого не говорить про «Зенит».
— Я не знаю. Ко мне никто не обращался. Может быть, такие случаи были, а может, и нет. Слухи заполняют пустые сердца. «Зенит», конечно, для нас — особый клуб. Мы все прекрасно понимаем, что это в правилах игры. Тут зависимость простая: «Газпром» — «НТВ-Плюс», «Газпром медиа» — «Матч ТВ». Все одна цепь. Но никто не говорит, что ты не можешь критиковать «Зенит». Если он играет плохо, если Виллаш-Боаш не владеет ситуацией и ты об этом молчишь, то это неправильно. В этом плане никакой цензуры нет.
— Во время комментирования матча приходит очень много откликов в Twitter и другие социальные сети на вашу работу. Как реагируете на них и реагируете ли вообще?
— Ну как можно к ним относиться? Ты же не видишь, кто тебе это пишет. Критику обычно воспринимаешь только конструктивную и аргументированную. Но слушаешь, как правило, только своих коллег. Мы относимся к этому как к части своей жизни. Комментарии для нас — уж точно не руководство к действию.
— Сейчас очень модно комментировать матчи в паре. Эта «игра в пас» с коллегой помогает в работе или наоборот?
— Эта форма комментирования не новая. Парный комментарий в формате комментатор — комментатор был еще на «НТВ-Плюс», сейчас же это комментатор — эксперт. Также присутствует человек на бровке, который время от времени подключается к диалогу. Мнение эксперта в обществе воспринимается как более правильное, для этого, собственно, они и приглашаются. Самое важное — это побыстрее их разговорить, так как вначале они немного скованные. Я считаю, что здесь больше положительного.
Зачем журналисту идти в церковь
— Есть ли отличие работы комментатора и журналиста? Какие условия создает канал для журналистов и для комментаторов?
— Для комментатора все просто. Прилетаешь, дальше гостиница, стадион, пара часов работы, гостиница, дорога обратно. Для журналиста все сложнее. Ты бегаешь, снимаешь материал, монтируешь его и отправляешь. Сейчас все это делается через Интернет. А раньше приходилось возиться. Сюжеты приходилось перегонять через радиорелейные станции.
Можно вспомнить матч в Новосибирске, когда «Сибирь» играла с ПСВ в отборе на Лигу Европы. Ажиотаж был чудовищный. И нужно было перегнать отснятый материал. И вот я спросил: «Что? Как? Где?» Мне ответили, что нужно присоединиться к какой-то коробке. До ПТС, как выяснилось, еще нужно было добраться. На вахте стадиона можно было взять ключ от правой бойлерной. Открываем эту правую бойлерную, а там — трубы. Между трубами есть маленькая коробка, от которой, правда, нет ключа. Нам сказали открыть ее отверткой. Открыли, видим — два шнура, на одном написано «в Москву», но, как оказалось, это не тот шнур. Вот так вот пересылали сюжеты.
В Лондоне один раз тоже был забавный случай. Только переехали туда, открыли корпункт, то есть квартиру, в которой ты живешь вместе с оператором, где есть, может быть, принтер. Ну вот мы переехали в дом, а в нем нет Интернета. Мы в панике, нужно отсылать материал. Я с горя вышел на балкон, переживаю, ищу выходы. Нужно, наверное, идти в интернет-кафе, а там сложный район, и идти туда с дорогим оборудованием было страшновато. И вот идет священник и спрашивает: «Что случилось?» Я объяснил ему ситуацию. А он и говорит: «У меня wi-fi в церкви есть. Пошли». Но и вот мы из Англии по wi-fi из церкви пересылали материал, пока нам не провели нормальный Интернет в корпункт. Потом и этот Интернет сломался. И нам пришлось в субботу утром снова идти в церковь, в которой в этот день проходят мероприятия для бездомных. Они там мылись и ели. Ну и нам предложили им помочь помыться и поесть. Мы ответили, что помыться вряд ли, а поесть поможем. Стали готовить им бутерброды...
Условия бывают разные. В том числе и такие, в которых нужно сражаться и уметь выходить из разных ситуаций. Наши коллеги с ВГТРК в этом плане были в привилегированном положении, потому что всегда ездили с монтажерами, а у нас весь монтаж всегда был на журналисте.
