В феврале 2006 года академическая гребля пережила допинговый скандал: российский квартет был лишен золота чемпионата мира из-за того, что в крови петербургской спортсменки Ольги Самуленковой был обнаружен запрещенный препарат. Саму Ольгу тут же дисквалифицировали и выгнали из сборной. Набирая номер Самуленковой спустя четыре месяца после тех событий, корреспондент «Спорта» предполагал, что услышит грустный голос человека, которому пришлось поставить крест на спортивной карьере. Все оказалось совсем не так.
Чиновники указывали на дверь
– Я только что пришла с тренировки. Не понимаю, откуда вообще пошли слухи о том, что я заканчиваю карьеру. У меня все хорошо, результаты внушают оптимизм, – с ходу удивила Самуленкова.
– Но ведь вас выгнали из сборной…
– «Выгнали» – довольно громкое слово. Понятное дело, что дисквалифицированный спортсмен не может ездить на сборы вместе с главной командой. Я тренируюсь самостоятельно. Сначала было очень трудно. Ездить за свои деньги получалось весьма накладно, я просто не могла себе этого позволить. Начала ходить по инстанциям, просить хоть какие-то деньги. Но везде мне указывали на дверь. Вежливо говорили, что ничем помочь не могут. Как раз в тот момент мы с вами разговаривали. Может быть, отчасти публикация в вашей газете мне помогла. Я написала письмо в Центр олимпийской подготовки спортсменов Санкт-Петербурга. И там мне согласились помочь.
– Вам оплачивают все сборы и тренировки?
– Не все так безоблачно. Дорогу я оплачиваю из своего кармана. Но все равно стало намного легче. По крайней мере я могу сесть на машину и доехать куда угодно, а проживание и питание Центр подготовки взял на себя.
«Ну что, таблетки привезла?»
– Как продвигается ваше «допинговое дело»?
– Такое ощущение, что оно застопорилось. Знаю, что наша федерация подала иск в спортивный суд в Лозанне. Нужно разобраться, почему допинг-пробы были взяты с таким большим количеством нарушений. К примеру, до сих пор нет объяснений, почему документ о том, что анализы взяты, подписан одним человеком, а в самом документе указана фамилия совершенно другого человека. Наша федерация хочет добиться того, чтобы эти допинг-пробы были признаны незаконными.
– Кто затягивает процесс?
– Очень много времени занимает переписка. Наша федерация отправляет какой-нибудь запрос в ВАДА, а ответ приходит только недели через две или три. В итоге, чтобы получить даже какой-нибудь незначительный документ, нужно ждать месяц. А ведь этих документов нужен не один и не два. Сейчас я уже даже перестала следить за тем, как развиваются события. Если что-то произойдет, мне позвонят.
– Какая мотивация заставляет вас продолжать тренироваться?
– Надеюсь, что в следующем сезоне наша федерация разрешит мне участвовать во всех внутренних соревнованиях. Дисквалификация распространяется только на международные старты. Если мне разрешат, то я смогу участвовать в отборе на Олимпийские игры. А уже к Пекину срок дисквалификации закончится.
– Тренеры сборной вас поддерживают?
– Сейчас вся команда на сборе, так что особо не пообщаться. Но девчонки мне звонят иногда, спрашивают, как мои дела. Хотя что они могут сделать? Разве что посоветовать, чтобы я держалась.
– Отношение окружающих к вам изменилось?
– К счастью, не всех. Но неприятные моменты бывают. Несколько дней назад я ездила на «Московскую регату» в столицу. Замечала там на себе косые взгляды. Да что там взгляды, были откровенно издевательские реплики в мой адрес. Из серии: «Ну что, привезла нам таблетки?» Обидно и неприятно слушать такое.
– Спустя несколько месяцев разобрались, что же произошло?
– Нет. Много думала, пыталась найти объяснение, но до сих пор не понимаю. Я не принимала запрещенного препарата.