На олимпийской трассе в Сочи на днях прошел Кубок России по бобслею и скелетону. Корреспондент «Спорта» дозвонился до бронзового призера Игр в Калгари саночника Юрия Харченко и разузнал, что бывает, когда сани залиты кровью, у кого нет денег на сочинские гостиницы и каково будущее Александра Зубкова.
Грузины бедные, у них нет денег на тренировки
— Вы были на трассе в Сочи? Можете что-то рассказать о ней?
— На самой трассе я еще не был. Пока ее держат в секрете, чтобы конкуренты из других стран не видели. Хотя от кого, дураки, скрывают? Все равно все наши тренеры — иностранцы. Все, что мне удалось увидеть, — фотография трассы. Хотя мне довелось поговорить с некоторыми нашими спортсменами. Они рассказывают, что для этой трассы нужно иметь очень хорошую технику. Саночникам на ней нужно просто ровно лежать, а бобслеистам — «писать» красивые траектории.
— На трассе в Сочи максимальная скорость около 137 км/ч. По сравнению с другими трассами это много или мало? И хватит ли этого для обеспечения безопасности?
— До появления трассы в Ванкувере самой быстрой считалась та, что была построена незадолго до Олимпиады 1988 года в Альтенберге. Хитрые немцы установили измеритель скорости выхода из кольца, где скорость снижается. А перед входом в него фактическая скорость выше 150 км/ч! Они это специально сделали, чтобы не было претензий со стороны олимпийского комитета. В Ванкувере же просто неправильно сконструировали несколько виражей. Это осложняет прохождение неопытным спортсменам. В частности, поэтому произошла трагедия с грузинским саночником. Грузины же бедные, у них вообще нет денег тренироваться. Это все равно, если бы вы сначала катались на детской горке, а потом сразу перешли на взрослую трассу.
— Возможно ли подобное происшествие на трассе в Сочи?
— Нет. Там, судя по тому, что мне известно, ничего особенно сложного нет. К тому же в Сочи тепло, и на льду образуется иней, поэтому трасса очень медленная, а после каждого следующего заезда скорость будет только уменьшаться — иней от тепла только нарастает.
Пива выпили, сели в сани и поехали
— Все эти моменты — иней, высокая температура — разве не могут отрицательно повлиять на безопасность?
— Я разговаривал с тем же Демченко. Он говорит, что там в принципе негде падать. Хотя, конечно, какой-нибудь саночник из Пуэрто-Рико, которому вдруг приспичит покататься на санках на Олимпиаде, может и упасть. А все остальные, даже грузины, будут чувствовать себя нормально. Проблема ведь не в безопасности, а в самом олимпийском принципе. Для того чтобы спорт оставался олимпийским видом нужно иметь минимум 18 национальных федераций, иначе ты вылетаешь. Сейчас они любыми способами пытаются под это количество подстроиться — притягивают людей за уши из Индии, Пакистана, Бразилии.
— Отразится ли как-то на зрелищности медлительность трассы в Сочи или зрители этого не заметят?
— А зрители в этом ничего не понимают. Когда только кто-то разбивается, желоб забрызган кровью, тогда зрители как-то реагируют. А если все проходит тихо-мирно, процесс волнует только специалистов.
— Сильно ли изменился бобслей с того момента, когда вы еще были действующим спортсменом?
— Сильно. Но особенно он изменился с 1964 года. Раньше как было? Пива выпили, сели в сани и поехали. Сейчас уже такое невозможно. Нужно годами серьезно готовиться, вкладывать в это деньги. В России до Солт-Лейк-Сити вообще ничего на этот спорт не выделялось. Это же был тихий ужас! Мне Зубков (серебряный и бронзовый олимпийский призер. — «Спорт») рассказывал, как они за олимпийский 1998 год получили 100 долларов суточных.
— Происходили ли в прошлом случаи, подобные трагедии в Ванкувере, или раньше было безопаснее?
— Ничего подобного. Например, на рубеже 1970–1980-х годов в Братске насмерть разбился один парень — вылетел из желоба и врезался в осветительный столб. Другой на сборах ЦСКА в Оберхофе в 1982–1983 году упал на борт, шлем раскололся, и на финиш приехал уже труп. Сборная СССР как-то тренировалась в Инсбруке на самой безопасной трассе, там повторился первый случай — бобслеист вылетел, врезался в осветительный столб и размозжил череп. И это только смертельные случаи. Сколько раз людям отрезало полозьями пальцы, кисти и целые конечности, пересчитать сложно.
Дешевле слетать в Америку, чем съездить в Сочи
— Не скажется ли средний уровень трассы в Сочи на ее дальнейшей пригодности, например, для Кубков мира?
— А там не будет Кубка мира.
— Почему?
— Все очень просто. Например, приезжаешь ты в Латвию. Проживание в двухместном номере стоит 50 евро. В Сочи такой же номер стоит 8 тысяч евро. У иностранцев таких денег нет. Кроме того, страдает логистика, доставка грузов и т. д. В Европе пять часов –и ты на новой трассе. Сейчас, перед Олимпиадой, они съездят туда на Кубок мира, но потом они уже вряд ли. Как мне рассказывал мой друг, старший тренер сборной Латвии по саням, дешевле будет слетать в Америку. В Сочи все рассчитано на VIP-отдых, а не на спорт.
— То есть после Олимпиады эта трасса будет никому не нужна?
— Ну почему же? Это будет тренировочная трасса для сборной России. Но одна эта трасса не решит всех проблем. Надо строить больше. Тем более что первая наша трасса в Парамонове — это что-то с чем-то. Ее проще сломать и заново построить, чем тренироваться на ней. Она ведь стоит практически на ровном поле, хотя перепад высот должен быть минимум 100 метров. Кроме того, там самое большое в мире кольцо. Такого нигде больше нет. На этом проекте просто кто-то своровал денежки. Знаете, кто проектировал трассу?
— Нет.
— Специалисты, которые занимаются разработкой компьютерных игр! Я Демченко (серебряный олимпийский призер. — «Спорт») как-то спросил, почему он не объяснил им, что проект неправильный? Он мне ответил: «Я сказал, но меня попросили заткнуть рот». Люди, которые никогда не катались и представления об этом не имеют, потратили на постройку этой трассы 63–64 миллиона долларов.
— Есть ли смена у нынешних лидеров сборной?
— После Олимпиады, видимо, уйдет Демченко, Зубков тоже на грани. У него уже было три травмы ахилла. Еще один травма — и он может даже до этой Олимпиады «не дожить». После них никого нет! В Питере раньше было столько спортивных обществ — городской «Спартак», областной «Спартак», СКА, «Зенит», «Трудовые резервы», «Труд», «Динамо», теперь практически никого.